Юная Розамунда не знала, на какие хитроумные проделки способна жизнь, и не подозревала, что ее положение коренным образом изменится еще дважды. Первый раз судьба послала ей озабоченного поисками жены деревенского сквайра, успешно прятавшего свои подлые намерения за актерскими способностями, которым позавидовал бы сам Шекспир. Очарованию Алфреда Берда в немалой степени способствовало его исключительно своевременное появление и показное расположение к Розамунде.
В день, когда отец уехал в город, мистер Берд появился в графском доме с букетом в руках и весьма заманчивым предложением — брака по расчету с прелестным цветком корнуоллского общества — на устах.
Еще более важным для Розамунды было то, что он вроде бы поверил ей и предложил именно то, чего ей так не хватало, — спасение от свадьбы с отпрыском герцога и защиту от сплетен.
Никого не поставив в известность и не заручившись одобрением семьи, Розамунда сбежала с ним в Шотландию, где со всей возможной поспешностью вышла замуж.
Когда же отец отказался дать ей приданое и даже не принял молодую чету в Эджкумбе, сквайр прекратил актерствовать, и жизнь Розамунды превратилась в долгую череду унижений и боли.
Только Сильвия не отвернулась от нее. Вскоре после венчания она появилась на пороге дома сквайра и поклялась, что останется с сестрой. С некоторым опозданием Сильвия стала на сторону Розамунды, которая была слишком угнетена, чтобы оттолкнуть единственного человека, все еще любящего ее.
Сквайр хорошо знал, как сломить дух супруги. Розамунда усвоила все уроки, которые ей грозил преподать герцог, и даже больше. В уединении маленького коттеджа Алфред изводил жену постоянными придирками и капризами. А попытки свести все к шутке приводили к новым оскорблениям, нескончаемым нравоучениям днем и страху — ночью. Иными словами, Розамунда вела воистину жалкое существование, конца которому не было видно.
Но самым ужасным было то, что ей не позволяли петь. Она была лишена прежних развлечений и друзей и нашла утешение лишь в окружающей природе и обществе сестры. Тоскливые будни лишили ее обычной живости. Она стала трусихой — и в поступках, и в мыслях, — готовой пойти на все, чтобы только избежать даже намека на очередной скандал. Розамунда потеряла все и жила так, чтобы не лишиться и самой жизни.
В следующий раз рок вмешался только через восемь лет.