Будущее, сущ. Период времени, когда наши дела процветают, все друзья нас любят и счастье гарантировано.
А. Бирс. Словарь Сатаны
Розамунда развязала ленту, удерживавшую фиалки, которые Люк подарил ей, когда она садилась в экипаж отца две недели назад. Интересно, он знает, что фиалки символизируют верность?
С ее стороны никаких вопросов не было. Она будет верна воспоминаниям о нем всю оставшуюся жизнь.
Аккуратно разложив маленькие фиолетовые цветочки между листами вощеной бумаги, она положила сверху несколько книг. Так будет хорошо. Вздохнув, она опустилась на толстый обюссонский ковер и огляделась. Она находилась в отцовской библиотеке. Комната выглядела чрезвычайно элегантно. Над камином висел большой портрет матери. Пламя освещало высокие книжные шкафы. Все было очень похоже на кабинет Люка в Хелстон-Хаусе. Розамунда с усилием отогнала непрошеные мысли.
Уже две недели она жила в доме отца, но почему-то не чувствовала себя по-настоящему дома. Нет, тревоги и беспокойства больше не было. Но она ощущала себя скорее приятной долгожданной гостьей, чем любимой дочерью и сестрой. Все домашние вели себя безупречно, не позволяли себе ни одного дурного слова. Даже Финн воздерживался от своих обычных…
Вошел отец, прервав течение ее не слишком веселых мыслей.
— Доченька, я получил приглашение от вдовствующей герцогини, о котором она говорила на прошлой неделе. Мы должны ответить. — Он быстрыми шагами пересек комнату и помог Розамунде встать. — Но только у меня есть некоторые сомнения на твой счет. — Не отпуская ее руку, он повел ее к огню.
— Не стоит сомневаться. Ата была бесконечно добра ко мне. Я не могу отказаться.
Отец внимательно всмотрелся в ее лицо.
— Ты же знаешь, мы не обязаны никуда ходить. Если хочешь, можно отклонить вообще все приглашения и уехать в Эджкумб. Через три дня у тебя будет возможность гулять по холмам и ездить верхом. Подальше от городской грязи.
Розамунда задумчиво взглянула на портрет матери.
— Тебе ее не хватает? — спросила она. — Ты никогда не говоришь о маме.
Отец улыбнулся:
— Наверное, я никогда не говорю о ней потому, что мысленно веду с ней долгие беседы каждый день.
— Ты очень ее любил?
— Да, — просто ответил он.
— И ты никогда не пытался найти другую любовь? Другую жену?
Граф посмотрел на портрет, и его лицо осветила нежная улыбка.
— Никогда, Розамунда. Знаю, я всегда говорил тебе, твоим братьям и сестре, что не хотел для вас злой мачехи, но это было не совсем так. Я был слишком смущен, чтобы сказать правду. Некоторым людям за всю жизнь так и не удается найти любовь, такую, какая связывала меня и твою маму. Мне повезло. Мне было дано шестнадцать лет, о которых я буду помнить всю жизнь. Мне ничего не нужно, кроме этой памяти. Ну и моих детей, конечно. А теперь, когда ты и Сильвия вернулись ко мне, я абсолютно счастлив.