Все повернулись к герцогине. Она, не отрываясь, смотрела на Сильвию со счастливой улыбкой на лице и слезами на морщинистых щеках. Казалось, она не знает, что сказать.
Герцог снова прочистил горло.
Резкий звук вывел леди Хелстон из задумчивости.
— Дорогие мои, я прекрасно знаю, что вы не выносите игру на музыкальных инструментах.
— Однако это никогда не мешало тебе, заставлять наших милых дам терзать наши барабанные перепонки, — громким шепотом сообщил герцог.
— Люк, как ты смеешь…
— Смею, потому что в их глазах застыла немая мольба. Все они просят меня остановить это безумие, а я человек прямой и не желаю ходить вокруг да около.
— Можно подумать, мы могли этого не заметить, — парировала Ата.
Его светлость проигнорировал замечание бабушки.
— Миссис Берд, не соблаговолите ли пройти со мной в гостиную? К вам посетитель.
Вся кровь отхлынула от лица Розамунды. Она почувствовала, что ее бьет озноб. «Боже, пожалуйста, сделай так, чтобы это был не Алджернон Берд». Она знала, что он рано или поздно найдет их с сестрой, но надеялась, что это произойдет позже, когда они сумеют осмотреться в новом окружении. Она покосилась на Сильвию, лицо которой стало пепельно-серым, и медленно встала.
Ее светлость с тревогой взглянула на внука.
— Люк, ты не должен оставлять ее одну.
— Ну, наконец получен приказ, которому я могу подчиниться буквально.
— Люк.
— Ты довольно редко отдаешь команды, которые хочется выполнять.
— Тем больше поводов насладиться их выполнением, — заявила в нарочитом раздражении герцогиня.
Розамунда, удивленная этой добродушной перепалкой, посмотрела на присутствующих. Она почти забыла о посетителе. Графиня Шеффилд выглядела так, словно едва сдерживает смех. Очевидно, подобные диалоги в Эмберли были обычными. А вот Розамунде давно не приходилось общаться легко и свободно, высказывать свои мысли прямо и открыто, чувствовать в окружающих любовь, а не ненависть, мягкий юмор, а не желание причинить боль.
Герцог предложил ей руку.
— Миссис Берд?
Его глубокий мягкий баритон согрел сердце Розамунды. От Люка словно исходила какая-то сила. Они вышли из комнаты. У дверей герцог на короткое время отстранился, пропустив Розамунду вперед, и она почувствовала теплое прикосновение ладони к своей талии. Впервые в жизни она ощутила себя маленькой в сравнении с массивной фигурой идущего рядом человека.
— Ваша светлость…
— О нет, только не это, — перебил он. — Если мне приходится каждый сезон терпеть общество благовоспитанных вдов, это вовсе не значит, что я буду мириться с такой официальностью с глазу на глаз.