— Виктор работает на нас.
Виктор был ошарашен.
— Кто вы?
— Служитель Римско-католической церкви, как я уже говорил. Но вы — нечто большее, чем кажетесь. Президент Соединенных Штатов Америки захотел, чтобы я поговорил с вами.
Лодка продолжала медленно плыть к пристани. Очень скоро Микнер сойдет на берег. Священнослужитель точно рассчитал время.
— Мне сообщили, что Зовастина завербовала вас, когда вы служили в хорватских силах безопасности, но еще до этого вы были завербованы американцами. Вы оказались весьма полезными для них в Боснии, а когда американцы узнали, что вы работаете на Зовастину, они восстановили прежние отношения с вами.
Виктор понял: нунций рассказывает ему все это — а каждое его слово было правдой — для того, чтобы убедить в реальности своих полномочий.
— Зачем вы это делаете? — спросил Микнер. — Почему живете во лжи?
Виктор решил не кривить душой.
— Хотя бы потому, что я не хочу оказаться на скамье подсудимых Гаагского трибунала и чтобы меня объявили военным преступником. В Боснии я сражался не за тех. Мы все совершаем поступки, о которых потом жалеем. Я успокоил совесть, когда перешел на другую сторону и стал помогать американцам отлавливать самых отъявленных преступников.
— Значит, те, на чьей стороне вы сражались раньше, возненавидят вас, если узнают о том, что вы переметнулись?
— Полагаю, да.
— Американцы до сих пор грозят вам этой палкой?
— На убийц закон о сроках давности не распространяется. В Боснии у меня осталась семья. Там наказывают не одного только провинившегося, а и всех его близких. Я уехал оттуда, чтобы не ставить под угрозу родных. Но когда американцы узнали, что я работаю на Зовастину, они поставили меня перед выбором: если я не соглашусь вновь работать на них, они сдадут меня либо боснийцам, либо Зовастиной. Я предпочел согласиться на их предложение.
— В опасную игру вы играете.
Мужчина пожал плечами.
— Зовастина ничего не знала обо мне. Одно из ее слабых мест заключается в том, что, по ее мнению, все трепещут перед ней и никогда не осмелятся против нее пойти. Скажите, — спросил Виктор, — а эта женщина, которая была сегодня ночью в соборе, Кассиопея Витт, которую забрала с собой Зовастина…
— Она тоже в деле.
Только теперь Виктор осознал, что находился на волосок от того, чтобы совершить серьезную ошибку. Его могли расшифровать.
— Мы с ней столкнулись в Дании, — сказал он. — Я пытался убить ее и тех двоих мужчин, которые были в соборе. Я понятия не имел, кто они такие. Но если она расскажет Зовастиной о том, как было дело, мне конец.
— Кассиопея этого не сделает. Ей рассказали о том, кто вы такой, еще до того, как она пришла в базилику сегодня ночью. Она рассчитывает на вашу помощь в Самарканде.