Я вздохнул и зашагал вверх, к костру.
* * *
Жарко было с утра, и жара была нехорошая, душная — явно собирался дождь, хотя на небе не возникло ни облачка. Но летние ливни в наших местах (а это, как ни крути, наши места!) налетают молниеносно.
— Вода — проблема, — печально сказал Андрюшка. — В котелках не поносишь, а фляжка только у Кольки есть.
— В принципе, — я затянул ремень, — можно сделать кожаные фляжки, как в Англии. Уайнскины они называются. Только, — признался я, — я вообще-то не знаю, как их делали.
— Иди ты, — уныло предложил Андрюшка, и я пошел — снова в головной дозор, только теперь с Сережкой.
Санек со Сморчом отстали — им приспичило выяснить насчет погони, и они обещали соблюдать максимальную осторожность, а потом догнать остальных. Дело вообще-то нужное, хотя и опасное — но я про них думать забыл. То ли погода так подействовала, то ли еще что, но я находился в невероятно напряженном состоянии. Сергей, похоже, тоже. Я заметил, как он то и дело касается рукояти своего палаша. Смешно это не выглядело — я-то свой и вообще нес в руке.
Мы шли в полнейшем молчании и наконец устали от этого. Ясно было, что сейчас кто-нибудь не выдержит и заговорит на отвлеченные темы, чтобы развеять напряжение.
Но посторонний разговор так и не успел начаться. Сергей, шедший впереди, вдруг как будто споткнулся, уставился себе под ноги, а потом резким взмахом руки подозвал меня. Я оказался рядом в два прыжка.
Сергей молча указал в папоротник подлеска. Я посмотрел туда — и ощутил стремительный спазм желудка.
Смяв телом — как упал на бегу, с размаху — целую полосу сочных листьев, около наших ног лежал парень постарше нас. Вернее, это я сообразил, когда разглядел его повернутое вбок белое лицо. А в тот момент я увидел две вещи: запутавшуюся в светло-русых волосах свежую дубовую веточку и две торчащие в спине рукояти — пустые, из двух параллельных прутьев, завершенных кольцом.
Точно под левой лопаткой. Брошенные с такой силой, что маленькие овальные гарды вдавились в кожаную куртку.
В правой руке у парня был длинный широкий кинжал, запятнанный кровью. А левая — левая сжимала отрубленную человеческую кисть, такую же гипсово-белую, как и лицо убитого…
Второй труп мы нашли почти тут же — за двумя дубами. Это была девчонка — наших лет. Без руки и голая, только то, что она голая, не вызывало никаких мыслей…
Опомнился я за кустами, где меня стошнило — в несколько приемов, пока я не начал давиться жгучей кислятиной лезущей из опустевшего желудка желчи. Судя по звукам, с Сергеем творилось то же самое.