– Ага, с нее и льется... а не размахивай задом под стрелами!
Мишку словно какой-то черт за язык тянул, к тому же вспомнился кинофильм “Батальоны просят огня”:
– Да не размахивал он! Просто полочане в главную ценность на нашей ладье целили! Хорошо, Семен Варсонофьич зад рукой придержал, а то рубанули срезнем и ищи ветра в поле!
– Хо-хо! – хохотнул Егор.
– Гы-гы-гы – загоготал Петр.
– Хи-хи-хи... ой... хи-хи-хи – вторил им тоненьким, совершенно несоответствующим его объемистой комплекции, голоском Семен Дырка.
“С чего веселимся-то, сэр Майкл? Отходняк приплыл? Глядите, плакать бы не пришлось! О-хо-хо, жизнь есть жизнь – чего б там ни было, а молодой организм свое берет...”.
– Со стен огонь мечут! – выкрикнул кто-то из отроков.
Все дружно обернулись на медленно уходящий назад темный силуэт городских укреплений. Действительно, в одном месте со стены вниз кидали что-то горящее, похоже, факелы. Кидали как раз туда, где упала первая стрела, выпущенная ратником Петром.
– Гляди-ка, Михайла, чего твоя задумка натворила! Полочане за стрелой к валу сунулись, а пинчане их отгоняют – светят и, надо понимать, стрелами бьют. – Егор, помолчав, хмыкнул. – Вот досада-то ворогу будет, когда ничего прочесть на грамотке не смогут... О, даже как!
Последнее замечание, видимо, относилось к тому, что с городской стены слетел вниз клубок огня, значительно превышающий размерами факел – не то горящий бочонок, не то корзина.
– Ага! Сжечь стрелу с грамоткой хотят! – Прокомментировал Петр. – Гы... Ой, не могу, такие страсти из-за... гы-гы-гы... из-за ничего совсем! А народу-то постреляют и пожгут! А самый ловкий-то стрелу добудет и загордится! А там... гы-гы, ой, держите меня... гы-гы-гы, а там и нет ничего-о-о!!! А он-то... гы-гы, он-то! Ну, Михайла, потешил! Он-то, дурак, награ-а-аду получить... гы-гы-гы... награду получить надеется!!!
Петр согнулся пополам от хохота, не обращая ни малейшего внимания на то, что его смех никто не поддерживает. Мишка и раньше слыхал о том, что ратник Петр, в общем-то очень неплохой боец, был нелюбим товарищами за, прямо-таки, дубовое чувство юмора, и постоянно влипал в мелкие неприятности из-за своих дурацких шуток и розыгрышей, но воочию наблюдал это впервые.
– Кончай кудахтать, яйцо снесешь! – недовольным тоном пробурчал Егор. Кажется, ему стало неудобно за своего подчиненного перед мальчишками. – Умолкни, я сказал!
Петр, явно делая над собой усилие, еще пару раз гыгыкнул, пробормотал, что-то про “Михайла измыслил” и умолк. Похоже было, что Егор окорачивает его уже вполне привычно, и какие Петра ждут неприятности в случае продолжения смеха, тот прекрасно знает. Над ладьей повисла тишина, прерываемая только плеском весел, постукиванием в уключинах, да мерными командами Карася: