– Наверное, у меня сахар в крови понизился, – сказал я.
– Давай поужинаем.
Я посмотрел на нее.
Саманта пожала плечами:
– Ничего, для такого случая я сделаю исключение.
Я слабо улыбнулся.
– Пожалуй, я лучше в номер еду закажу.
– Позвони мне, если передумаешь.
В номере я разделся до трусов и заказал по телефону сэндвич с тунцом, но съесть его не смог. Я выставил поднос за дверь и лег на кровать. Глядя на темный экран телевизора, я все ждал, что сейчас он загорится и появится лицо Виктора. Нет, в духов я не очень верю, но я и правда считал, что он хотя бы как-то попробует со мной связаться. Ну ладно, ну пусть не в телевизоре появится. Пусть хотя бы в стену постучит морзянкой или лампой помигает. Я ждал и ждал, а он так и не пришел. Глаза у меня стали сами собой закрываться, и я уже почти заснул, когда раздался тихий стук в дверь.
Я встал, надел штаны и рубашку и выглянул в щелочку. Саманта извинилась за то, что побеспокоила меня.
– Ничего-ничего, я просто немного вздремнул. Входи.
Я отступил на шаг, пропуская ее в номер. Но она так и застыла на пороге. Посмотрела на меня, потом на нетронутый сэндвич.
– Есть не хотелось, – сказал я.
Она кивнула, глядя в пол. Тут я сообразил, что не застегнул рубашку. Пришлось запахнуться.
– Прошу.
Поколебавшись, она все-таки вошла и устроилась в кресле, глядя на зеленый купол Элиот-Хаус.[43] Я встал рядом, и некоторое время мы молча любовались тем, как луна подмигивает нам из-за бегущих по небу облаков.
– Ты видела, какие у него руки? – спросил я.
Она не ответила.
– Как у цыпленка. Видела?
– Видела.
– Трудно представить, что он кого-нибудь мог этими лапками задушить.
– Это ж дети.
Я промолчал.
– Тяжело тебе, наверное, – сказала она.
Я кивнул.
Мы еще полюбовались на небо.
– Спасибо, – сказала она.
Я вопросительно посмотрел на нее.
– Ну, там, в самолете.
– Не за что.
– Ты небось боялся, что я тебя стукну.
– Ничего, пережил бы как-нибудь.
Мы еще помолчали.
– Прости, что я так себя с тобой вела.
– Ничего, все нормально.
Она приподняла бровь.
– Ну может, не все, но почти все, – сказал я.
Саманта улыбнулась.
– Успокойся, все хорошо.
– Терпеть не могу так себя вести. Раньше я всегда умела держать себя в руках. – Она запнулась. – Знаешь, я по тебе скучала, когда уезжала на праздники.
– И я по тебе.
Мы помолчали.
– Подожди еще немного. Ничего, что я это говорю? – спросила она.
– Ничего.
– Нет, не ничего. Нельзя вот так подвешивать человека в воздухе.
– Ничего страшного, Саманта.
– Зови меня Сэм, ладно?
– Хорошо.
– Папа всегда называл меня Сэмми.
– Я тоже могу тебя так звать, если хочешь.