Хизер зарделась от гордости за свою умную дочь.
— Я не знаю никакого Шрека, — сказал Жан-Люк.
— Ты не знаешь Шрека? — искренне изумилась Бетани. — Он есть у меня дома. Можешь посмотреть его со мной.
— Было бы интересно, — отозвался Жан-Люк.
Хизер со стуком закрыла дверь.
— Есть тут кто?
Она пересекла зону отдыха и увидела их за кухонным столом.
— Мама! — Бетани вприпрыжку устремилась к ней. — Я проснулась, а тебя рядом не оказалось.
— Прости. — Она опустилась перед дочерью на корточки, чтобы обнять. — Я заработалась допоздна.
Жан-Люк встал.
— Я дал ей молока с печеньем. Надеюсь, ты не против.
— Нет. — Она улыбнулась. — Ты очень милый.
Уголки его рта приподнялись, и глаза вспыхнули огнем. Но подходящих слов, похоже, он не нашел. Сердце Хизер наполнилось любовью и тоской.
Дверь на кухню приоткрылась.
— Шериф вернулся, — сказал Робби. — Он хочет допросить каждого из нас в отдельности.
— Я пойду первым. — Жан-Люк направился к двери.
— Идем, солнышко. — Хизер подтолкнула дочь к выходу. — Давай уложу тебя в постельку.
Она отвела Бетани в спальню и почитала ей книжку, пока девочка не уснула. Хизер посмотрела на часы. Чуть больше трех ночи. Господи, эта ночь никак не кончалась. Зевая, она спустилась вниз. Билли уже ждал ее. Спустя тридцать минут он закончил задавать вопросы, и Робби проводил его.
Хизер со вздохом направилась к лестнице. Наконец она ляжет спать.
Услышав музыку, она остановилась. Играла классическая музыка. Приблизившись к двери, ведущей в подвал, Хизер прижалась к ней ухом. Звучал рояль в сопровождении клавесина.
— Чем могу помочь? — раздался за ее спиной голос Робби.
— Я иду спать. Спокойной ночи. — Она устремилась вверх по ступенькам.
Почему в подвале сидит столько людей, а ее с семьей туда не пускают? Что скрывает Жан-Люк? Хизер охватил приступ гнева. Она доверила ему свою жизнь и жизни Бетани и Фиделии. Почему же он не доверяет ей?
Она уже не отрицала, что влюбилась в него. Но для успешного развития их отношений между ними не должно быть недомолвок. И если он не поделится с ней своими секретами, то она сама их раскроет.
И ничто ее не остановит. Тем более страх.
Красные горящие глаза. Опасность. Сверкающие белизной скрежещущие зубы. Распростертое на полу мертвое тело миссис Болтон. Хизер дернулась и проснулась.
— Мама, что с тобой? — Бетани стояла у кровати с широко раскрытыми от тревоги глазами.
Хизер сделала глубокий вдох. Это был всего лишь дурной сон. Рассказ Фиделии о красных горящих глазах врезался в ее память и отразился в сновидении.
— Как ты себя чувствуешь? — Фиделия сидела на своей кровати и завязывала шнурки на туфлях. Они с Бетани уже оделись.