Суглобов понял, что все возражения бессмысленны, что все беседы зашли в тупик. Необходимо было что-то предпринимать. Только что? Он судорожно соображал, но самой лучшей мыслью оказалась та, что утро вечера мудренее.
— Разрешите мне подумать, — промолвил он тихо. — Устал я очень без свежего воздуха, голова плохо работает. Позвольте прогулку?
— Ну разумеется, под конвоем только, — согласился следователь. — И отдохните, голубчик, выспитесь покрепче. Завтра у нас с вами будет последний разговор. Окончательный, так сказать. Надоело мне с вами в жмурки играть, знаете ли, — тон следователя посуровел, таким его Суглобов еще никогда не видел.
«Возможно, это тактика нового общества? — подумал он. — Подслащивать, подмазывать, а потом — обухом по голове? Что ж, чисто полицейская тактика, в таком случае».
— Благодарю вас, — слегка поклонился он. — Думаю, что наутро и я смогу предложить вам что-то конкретное.
— Вот давно бы так! — следователь явно обрадовался, подошел и слегка похлопал Суглобова по плечу. — Надеюсь, сговоримся. Мне очень нравится в вас умение логически мыслить. При этом мыслить классово, заметьте, классово. Это редкий дар. У вас он есть. Я уверен, что мы сойдемся. Отдыхайте.
… Его не будили. Проснулся Суглобов поздно. Он понял это по яркой солнечной ниточке, прорвавшейся сквозь потолочное отверстие. В этом ослепительном лучике вертелись пылинки и даже мелкие перья из его подушки. Суглобов вспомнил вчерашний разговор со следователем и понял, что сегодня последний день. Будет ли он радостным, будет ли печальным — зависит только от него. И Суглобов понял, что именно нужно делать. И он решился.
— Прошу выслушать меня, — заявил он, едва вошел в кабинет следователя.
— С удовольствием, прошу садиться, — пригласил тот.
— Записывайте.
— Ну, зачем вы так… — начал было следователь.
— Прошу вас записывать, — твердо настоял Суглобов, — дабы это не осталось пустым разговором.
— Как хотите, извольте, — следователь раскрыл блокнот и взял в руки перо, хитро и внимательно глядя на своего визави.
— Так вот, — Суглобов судорожно сглотнул и собрался с духом. — Я лично знаком со многими офицерами и генералами, которые сегодня воюют против вас. Знаком с ними еще по германскому фронту…
— Так, так, — записывал следователь, ободрительно кивая Суглобову.
— Лично знаю генерала Мизинова, — продолжал тот. — Знаю, что Мизинову доверено охранять часть золотого запаса России, впрочем, похищенного им самим у красных, — он запнулся, — у вас, то есть…
— Прекрасно. Да вы не нервничайте, — успокоил следователь. — Забудьте церемонии, станемте по существу вопроса…