– Что это, мама? - от Юлькиной уверенности и хорошего настроения не осталось и следа.
– Это? Твоя победа! Но ты еще всего не знаешь, - мамин голос дрогнул. - Он ушел из института. Сказал, что весной пойдет в армию. В армию, слышишь! - закричала Людмила Сергеевна. - Он отказался от всего того, о чем мечтал, чего ждал. Он не может больше быть с нами, вообще оставаться здесь, и ему все равно, что с ним будет.
– В армию? - Юлькины глаза расширились.
– Я ему говорила: сынок, везде воюют, пожалей меня, я не переживу, нельзя этого делать, - Людмила Сергеевна почти плакала, глядя с нежностью на спящего пьяным сном сына. - А он ответил: никого не надо жалеть, даже родных. И еще: мне наплевать, война или нет, даже лучше, если война, я сам попрошусь туда, где война… - она умолкла, не в силах больше цитировать Макса. Некоторое время обе молчали, был слышен только храп. Потом Людмила Сергеевна заговорила вновь: - Знаешь, почему он так сказал про родных? Из-за тебя. Потому что ты никого не жалеешь. Когда много лет назад ты боролась за свою любовь, тебе было легче. Твоим врагом была всего лишь Вера Георгиевна, Ромкина мать. Через этого человека ты запросто переступила и не один раз впоследствии. Ты ее уничтожила как класс.
– Ты меня за это осуждаешь? - поразилась Юлька.
– Я себя проклинаю за слепоту, - ответила мама. - А ты… Но мы говорим о Максе. Так вот: он не мог через тебя переступить, а тем более уничтожить. Он очень любит тебя, ты его сестра. И ты поставила его в ситуацию страшного выбора. Ведь ты - это не только ты, это и я, и вся наша семья. Так он рассуждал… А ты действовала прямо-таки профессионально! Слушай, где ты научилась всем этим изощренным гадостям, этим грязным коммунальным штучкам? Господи, наверное, такие «способности» даются от природы, так же как талант к рисованию или музыке! Как ты здорово все провернула! Рита прогнала Макса, выставила за дверь…
– Прогнала? - Юлька все-таки не смогла скрыть торжество, мелькнувшее в глазах. И это не укрылось от мамы.
– Довольна? Надо же, а я-то думала, что перспективы, что твоего брата убьют на войне, ты испугаешься больше, чем Риты Гавриловой.
– Ой, мам, - Юлька махнула рукой, - ты меня и впрямь почти напугала! Да никуда он не пойдет, ни в какую армию! Вернется в институт, перебесится и…
– Он уже не сдает сессию и уже забрал документы, - с нажимом процедил вошедший в комнату Володя. Он был очень напряжен, Юлькино присутствие действовало на него как катализатор всех злых чувств и эмоций. Вот она - виновница всего, собственной персоной и глаз не опускает даже! - А если ты утверждаешь, что он просто бесится, то, значит, ты совершенно не знаешь моего сына.