Гребцы остались у катера, куда сбежалось множество ребятишек, а туркмены с обоими офицерами пошли к кибиткам Булат-хана. Хан ввел гостей в просторную белую войлочную юрту. Жилье было убрано довольно богато. На полу ковры, сундук и добрые одеяла. Тут же посуда китайская, разрисованная райскими птицами и драконами. Усадив господ, Булат-хан выскочил и приказал старшей жене Нязик готовить плов. И побыстрее — четыре чайника чаю. Чай пусть принесет Тувак. Распорядившись, он опять вернулся в юрту и сел с гостями рядом.
Скоро полог, прикрывавший вход в кибитку, приоткрылся. Смущенно опустив голову, вошла Тувак с двумя фарфоровыми чайниками в руках. Ставя чайники, она боязливо и бегло проскользила взглядом по лицам гостей.
— Хей, Тувак-джан, а где же пиалы? — недовольно сказал Булат...
— Сейчас принесу, — отозвалась она и выскочила наружу.
Кият крякнул, расправил пятерней волоски на бороде. Майор Пономарев сдержанно улыбнулся, спросил:
— Это, небось, та самая, о какой в Кумыш-тепе говорили?
Туркмены деликатно промолчали. Булат не знал по-русски, не понял — что сказал офицер. Кият построжал лицом, дескать не надо об этом говорить — дело серьезное. А Муравьев высказался витиевато:
— Обычаи азиатцев, всех без исключения, не позволяют неверным вмешиваться в их деликатные дела...
Тувак вновь вошла со стопкой пиалок и леденцами в сахарнице. На этот раз она держалась уверенней. Движения ее были медленнее и в глазах поблескивал светлячок любопытства. Она даже чуть-чуть улыбнулась, оглядывая русских.
— Спасибо, девушка, за угощения, за услугу твою,— внушительно сказал Кият. И Тувак, задержав на нем взгляд, встретилась с его глазами. В них кипела тоска старого самца. От его вожделенного взора она съежилась и быстро удалилась.
Гости попили чай, поговорили. На дворе варился плов, пахло бараниной. Женщины перебирали, очищая от сора, рис. Булат-хан прикинул: обед будет готов через час, не раньше, и предложил проехаться, осмотреть остров. Офицеры и Кият охотно согласились. Тотчас слуги привели четырех оседланных лошадей, и гости двинулись в глубину острова.
Остров был — верст тридцать в длину — за весь день не осмотришь. Гости поглядели на нефтяные колодцы, издали полюбовались возвышенностью Чохрак и вернулись. Сели за трапезу.
На дворе возле кибиток собрались женщины. С обедом управились, только угли в очагах не залили: вдруг Булат-хан еще чего-нибудь сварить для гостей попросит. Женщины занимались своими хозяйскими делами: мыли посуду, котлы очищали и все поглядывали на белую кибитку хана, где сидели русские и этот старшина Кият. О нем они наслышались разного. Да и слух, что Кият-ага станет хозяином всего Челекена уже дошел до жен Булата...