, скончавшегося несколькими неделями раньше и объявленного героем Революции.
Как только короткая церемония погребения была завершена, граф де Ренье и господин Леклерк сопроводили Мадлен в ее квартиру, где было прочитано завещание Филиппа. Она плакала, не переставая, и граф, не удержавшись, пожал ей руку. Скорбь Мадлен была так велика, что она почти не обращала внимания на то, что происходило вокруг. Из завещания стало известно, что у Филиппа имеется племянник, который живет в Кане, и что большая часть недвижимости, обращенной теперь в золото и ценные бумаги, переходит ему. Доля Мадлен оказалась меньшей, чем она ожидала, но сейчас это ее мало трогало. Я не являюсь членом семьи, напомнила она себе. Кроме того, у нее уже было небольшое состояние в драгоценных камнях.
— Когда вы вернетесь в Бретань, я могу оформить документы относительно вашей части имущества через своего коллегу в тех краях, — сказал Леклерк, собирая бумаги. — Ферма вашей тетушки находится неподалеку от Ванна, насколько я помню.
— Но я не собираюсь покидать Париж, — возразила Мадлен.
Леклерк нахмурился.
— Я полагаю, вам следует иметь в виду, что арендное соглашение на данную квартиру истекает в конце этого года. Впоследствии для вас может оказаться невозможным его возобновление. Конечно, я могу тщательнее изучить этот вопрос, если вы желаете, однако из прежних инструкций, получаемых мною от маркиза, я сделал вывод, что вы оба собирались уехать из Парижа. Разумеется, я не представлял, насколько он болен…
— Филипп хотел, чтобы вы вернулись в Бретань, — хмуро сведя брови, сказал граф, — и заставил меня пообещать ему, что я буду сопровождать вас в этом путешествии. Он был уверен, что ваша тетушка примет вас с радостью. Насколько я понял, дела у них там на ферме обстоят благополучно.
Мадлен подумала о тетушке, которую от случая к случаю учил письму приходский священник. Она была старшей сестрой ее матери и не одобряла «службу» Мадлен у маркиза.
— Мне будут рады, но я не хочу туда ехать. Слишком долго моим домом был Париж, — резко ответила Мадлен. — Вам не на что жаловаться, граф: в конце концов, вы избавляетесь от утомительной обязанности сопровождать меня.
Мужчины обменялись взглядами.
— Значит, я еще раз проверю арендное соглашение? — спросил господин Леклерк.
— Буду вам очень признательна, — поблагодарила Мадлен, — поскольку я не переменю решение.
Граф устало вздохнул. Он выглядел настолько озабоченным, что Мадлен пожалела о своей резкости.
— Как бы вы ни решили, я сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь вам, — сказал он. — Однако я настоятельно советую вам подумать. Сдается мне, мы живем еще не в самые худшие времена так называемой Революции.