— Это Ролан! — услышал Люк голос Тьери. — И как раз вовремя! Через десять минут мы бы пошли ко дну…
Крайне осторожно Люк приподнялся. Неподалеку от них виднелся темный силуэт рыбачьей лодки. Она плыла к ним. Плавными взмахами весел Тьери направил перегруженный ялик ей навстречу. Сидевший на носу Люк поймал брошенную Роланом веревку и подтянул ялик к корме лодки рыбака. Спасительный борт был так высоко, что Люку понадобилась помощь Ролана и его напарника, чтобы вскарабкаться туда. От этого усилия боль в плече стала еще невыносимее, и какое-то время Люк мог только лежать, привалившись к планширу.
— Я подошел бы раньше, — объяснял забравшемуся в лодку Тьери старый рыбак, — но республиканцы решили нас обыскать. Я уж боялся, что пропущу из-за них прилив. Теперь надо торопиться, чтобы не сесть на мель.
Пока остальные помогали Ролану поднять парус, Мадлен отвела Люка в маленькую рубку. Здесь, среди свернутых сетей и прочего хлама, она сбросила верхнюю одежду и повернулась, чтобы помочь Люку снять куртку и рубаху. Он очень бережно обращался с левой рукой, и Мадлен поняла, что рана болит. Убедив его сесть на скамью, она стала снимать намокшие от воды и крови бинты. Ее волосы свисали мокрыми космами, гладкий лоб бороздили морщины, но Люку казалось, что его жена никогда еще не была такой прекрасной.
— Рана сильно кровоточила, — испуганно сказала Мадлен. — Очень болит?
Он нетерпеливо помотал головой, схватил жену в охапку и крепко поцеловал.
— Я столько этого ждал! — сказал он, наконец, отпуская ее. — Как жаль, что у нас тут нет кровати!..
— Тебе нужна кровать, но совсем не для этого, — нежно пожурила она, снимая последние слои бинта и осматривая плечо. Рана открылась, но, промытая соленой водой, выглядела далеко не так плохо, как ожидала Мадлен.
Люк привалился спиной к переборке и нахмурился.
— Я делаю тебе больно? — спросила жена.
Он покачал головой и даже не поморщился, когда Мадлен наложила на рану клочок парусины, который ей дал Ролан, а потом стала забинтовывать ее лоскутами старой одежды.
— Не слишком хорошо, — сказала она, — но это лучшее, что я могу сделать.
— Все прекрасно, — коротко отозвался Люк. Потом выругался: — Мадлен, чертовка, ты могла бы сказать это! — Встретив ее вопросительный взгляд, он нахмурился еще сильнее. — Я же знаю, что ты любишь меня, но ты могла бы и сказать это. — И добавил мягче: — Мне тоже нужны эти слова…
Она хотела их ему сказать! Но тревога за него заставила Мадлен забыть о своем намерении. Она нежно убрала волосы с его лба, улыбнулась и серьезно произнесла: