— Завтра будешь поститься, пропоешь тридцать псалмов и не станешь подходить к алтарю, — объявила наказание настоятельница. — А еще я советую тебе каждый раз перед сном обливаться холодной водой.
Теперь, когда одна из них уже призналась в своих грехах, остальным было легче последовать ее примеру. Одна проникла в подвал с запасами продуктов, другая израсходовала слишком много свечей, третья громко рассмеялась во время молитвы.
Когда все снова вернулись на свои места, София вышла вперед.
Ей было восемь лет, а столь юным послушницам не полагалось держать речь. Мать настоятельница была недовольна, услышав дерзкий голосок, но у нее была неповоротливая шея и ей требовалось очень много времени, чтобы развернуться в нужную сторону Когда ей это наконец удалось и она увидела, кому принадлежит голос, то была готова разразиться бранью. Но София уже успела объявить о проступке.
— Я видела, — громко сказала она, — я видела, как сестра Мехтгильда и сестра Гризельдис обнимались в снегу после того, как зарезали свиней. Одна из них хотела близости, а другая делала это ради куска хлеба.
Монахини смотрели на нее, раскрыв от удивления рты. Было неясно, что их поразило больше — история, рассказанная Софией, или слова, которые она использовала. Доротея, так любившая пошептаться в спальном зале, закрыла рот и покраснела, услышав от подруги такую дерзость. Сестра Ирмингард, которая учила девочек писать и по желтовато-белому, гладкому лицу которой нельзя было догадаться о ее возрасте, задумчиво смотрела на ребенка. София надеялась увидеть поддержку в ее глазах, но темные брови осуждающе нахмурились.
Из всех монахинь сестра Ирмингард была наиболее близка Софии. Она обучала девочек письму, чтению и античным языкам. Она всегда искренне удивлялась, каким живым умом обладала София, как быстро все схватывала и как легко выполняла задания. В пять лет она научилась бегло читать. В шесть переводила латинские тексты на немецкий язык прямо во время чтения. В семь знала наизусть двенадцать книг «Энеиды» Вергилия, в которых было 952 стиха, а также все псалмы. Ирмингард постоянно хвалила ее, а однажды за любознательность и ум дала ей прозвище «маленькая София», хотя все остальные, прежде всего мать настоятельница, продолжали называть Софию Рагнхильда — именем, данным ей при крещении. С тех пор София признавала только новое имя, и больше всего на свете боялась разочаровать сестру Ирмингард.
Однако именно это и произошло сегодня. В глазах сестры Ирмингард девочка не нашла похвалы. Ее улыбка не подбадривала, а казалась вымученной. Из ее горла вырвался болезненный кашель, который не давал покоя сестре Ирмингард с самого раннего детства. София с облегчением отвернулась от нее и посмотрела на двух грешниц, с которыми строго беседовала мать настоятельница.