Через минуту "U-215" скрылась под водой. Ее экипаж еще отчаянно боролся за жизнь – но это уже была агония: не зная о разрушении кормовых цистерн, они лишь тратили драгоценный воздух, пытаясь их продуть – результатом были лишь пузыри на поверхности, вместе с соляркой. А рядом барахтался в воде ошалевший Херманн.
Ему удалось наконец, сбросить ботинки – после чего, плыть стало легче. Господи, неужели ты решил так наказать меня – я ведь притронулся к тем бабам, по одному лишь разу, ну и еще.. другие грешили больше! – вот потому, они и задыхаются сейчас, заживо замурованные на дне, а я – еще могу! Только бы не акулы, нет! Вода теплая, пятнадцать миль, но ведь сумел же какой-то британец, в тридцать четвертом.. или в каком другом? – переплыть Ла-Манш – а я ариец, герой кригсмарине!
Херманн огляделся. Он был один. Куда делись командир и те трое, что были наверху? Акульих плавников, к счастью, тоже не было видно. И надо было плыть – пока они не появились.
Что будет на берегу? Вот будет юмор, если ему не поверят – и будут гнать вон, как беспаспортного бродягу? А он будет доказывать в тамошней полиции, что он моряк кригсмарине, и согласно конвенции о военнопленных, должен быть обеспечен казенным содержанием – крышей, едой, одеждой? Но об этом после – сначала, доплыть. А уж там – найти первого же полицейского, или иного представителя власти, и сдаться ему в плен. Американцы все ж – цивилизованный народ. Простой и незлобивый, как деревня – и пока не имеют оснований быть так же злы на нас, как лимонники. А там и война кончится, через год или два, когда фюрер завоюет достаточно жизненного пространства на востоке, загнав всех этих азиатов-русских, за уральские горы – оставив разбираться с ними, японскому союзнику: пусть те сами захватывают Сибирь, если она будет им нужна!
Тут Херманн поблагодарил судьбу, что его U-215 не включили в состав 11й (арктической) флотилии. Это было бы воистину страшно – потому что там альтернативой смерти, мог быть только русский плен. А это, по словам пропагандистов, было что-то настолько ужасное – что и представить нельзя. Сначала жидо-комиссары будут страшно пытать, показывая свою звериную суть недочеловеков. Затем погонят в страшную ледяную Сибирь, в их концлагеря, которые у них называются Гулаги – и будут морить в шахтах, непосильной работой – и тела умерших укладывать в вечную мерзлоту, вместо шпал железной дороги, или скармливать сторожевым белым медведям. Нет, Херманн был здравомыслящим человеком – и знал, что нельзя полностью верить пропаганде. Но даже если малая часть того, была правдой – этого хватало с избытком.