— Что это у тебя? — спросил Валманн.
— Это… — произнес Тимонен почти с благоговением в голосе, — это самое последнее слово подслушивающей аппаратуры. — Вдруг он замолчал, очевидно что-то услышав в наушниках. Через несколько секунд расслабился и сказал: — Шведская полиция провела обыск в автосалоне Херманссона. Но курьеру удалось сбежать с товаром. Он едет сюда. Он же и дилер. Именно его-то мы и возьмем. — Его глаза сибирской лайки сияли как ледяные кристаллики в темной комнате.
— У тебя что, есть информаторы, которые тебе об этом докладывают? — спросил Валманн, явно пораженный услышанным.
— Некоторым образом, — ответил Тимонен. — Но они сами об этом не знают.
— Что ты имеешь в виду?
— Никогда не мешает слегка проверить своих коллег. — Тимонен усмехнулся, как будто рассказал веселый анекдот. — Я получил эту информацию от полиции Вэрмланда. То есть я проиграл разговор, который состоялся около часа тому назад.
— Ты что, полицию прослушиваешь?
— Ну да. Когда это необходимо.
— Ты спятил! — воскликнула Анита.
— Я не настолько спятил, чтобы отказываться от полезной информации. — Добродушная улыбка, казалось, застыла на его круглом лице.
— А не проще было бы им позвонить? Ведь мы же как-никак с ними сотрудничаем?
— У меня там не только друзья, как ты, очевидно, успела заметить. И я вовсе не уверен, что они поделились бы со мной информацией. А кроме того, они же прозевали саму машину с грузом. А теперь пытаются сделать все возможное и невозможное.
— Но ты ведь не только шведскую полицию прослушиваешь, — произнес Валманн почти непроизвольно. Открывать, слой за слоем, моральное обличье своего коллеги, оказалось не очень приятным.
— Нет, конечно. Я прослушиваю тех, кого считаю нужным. А если ты сейчас спросишь, зарегистрирован ли этот хитрый прибор, то я тебе сразу отвечу, что я привез его из одной страны восточного блока. В Норвегии такое не продается, даже для полиции. И с его помощью и небольшой антенной я могу контролировать любые телефонные номера.
Все встало на свои места в голове у Валманна. И он был в шоке. Его возмущение было настолько искренним и глубоким, что он даже не сделал попытки скрыть его из стратегических соображений.
— В таком случае я полагаю, что ты должен извиниться передо мной, Тимонен!
— Интересно, за что?
— За то, что прослушивал мои разговоры — как служебные, так и личные.
— Гм, а почему ты так думаешь? — Улыбка по-прежнему сияла на его лице. Но в глазах был металлический блеск.
— Ты хочешь это знать?
— Да, хочу. Если ты можешь доказать то, что говоришь, то, значит, я допустил промах.