— Эта, с вечеринки, — сказал Джерри.
Он стоял во дворе и дрожащим пальцем показывал на виллу у каменоломни.
— Что? — Пер сунул портфель Джерри в багажник.
— Снимал, — сказал Джерри.
— О ком ты говоришь?
— О ней! — Он так и стоял с вытянутой рукой.
— Ты имеешь в виду Мари Курдин? Которую ты видел на вечеринке?
Джерри кивнул.
— Она снималась в твоих фильмах?
Джерри опять кивнул, на этот раз еще более убедительно:
— Шлюха.
Пер сжал зубы. Он уже слышал от Джерри это слово.
— Джерри… не говори так.
— Но свежая, — медленно, почти по складам, произнес Джерри. — Свежая шлюшка.
— Кончай. Мне неинтересно.
Но все же посмотрел, куда показывал Джерри.
Мари Курдин загружала машину — десяток сумок, пеленальный стол, пакеты с игрушками. Пасхальные дни кончились, и они, очевидно, уезжали домой.
Интересно, сколько ей лет? Лет тридцать? Высокая, тонкая… она энергично шуровала в багажнике и что-то кричала мужу в доме — что именно, Пер не слышал. Против воли перед глазами появилась картинка: голая Мари в постели, сверху, как всегда, Маркус Люкас, а рядом Джерри с неизменной сигаретой в зубах.
Не может быть. Пер тряхнул головой и посмотрел на отца:
— Тебе показалось.
Перед отъездом Пер добежал до виллы Венделы Ларссон — поблагодарить за камень и спросить, как она догадалась, где его искать.
Он постучал, но никто не открыл дверь. Пер быстро написал записку:
Большое спасибо за камень! Пер.
Вставил записку в дверную щель и вернулся к машине.
На этот раз они ехали втроем — у Йеспера после каникул начинались занятия, и он возвращался к матери.
Марика жила на вилле на окраине Кальмара. Пер высадил сына, немного не доехав до дома, — не хотел, чтобы Марика встретилась с Джерри.
— Найдешь дорогу? — пошутил он.
Йеспер не улыбнулся шутке. Он перегнулся через сиденье и обнял отца.
— Привет маме, — сказал тронутый Пер. — И учись как следует.
Йеспер исчез. Пер повернулся к Джерри и спросил:
— Видел? Бывают отцы, которых можно обнять.
Джерри ничего не ответил.
— Поехали домой, — вздохнул Пер.
Через два часа они въехали в центр Кристианстада. Джерри спал. Он откинул голову на подголовник и так храпел, что Пер не слышал звука мотора. Он включил радио и услышал старинную нищенскую песенку:
В холодной больничной палате,
Где мрачная смерть сторожит,
На белой высокой кровати
Больная девчонка лежит.
Он в испуге нажал на кнопку.