Миссис О'Лири сказала, что «Навсегда ваш» здесь не подходит. В деловых письмах положено писать «Благодарю за понимание». Стивен заменил, но подумал, что она, наверное, все-таки ошибается. Лучше уж он будет благодарить тех, кого знает и любит, а не директора местного супермаркета, в котором продается рыба, настолько не соответствующая разрекламированным стандартам, что убивает бабушек.
Ему самому «Навсегда ваш» казалось очень солидным и церемонным. Но, будучи человеком практичным, Стивен решил, что раз уж оценки здесь выставляет миссис О'Лири, лучше принять ее версию.
Миссис О'Лири сказала еще, что «филе» пишется через «и», но особо не цеплялась. Письмо ей понравилось. Сказала, что оно как настоящее, и зачитала его в классе.
Лучше бы она этого не делала. Стивен почувствовал, что глаза остальных мальчишек превратились в татуировальные аппараты, выжигающие лазером на его голой шее: «Ты за это получишь, жополиз!» Если тебя похвалили в классе, считай, на перемене тебе кранты. Стивен вздохнул, представляя, как следующие несколько дней придется жить с оглядкой, прятаться, жаться поближе к учителю и слышать: «Что с тобой, Лам? Иди поиграй!»
К счастью, хвалили его нечасто. Стивен был средним учеником, спокойным ребенком, редко привлекавшим к себе внимание. Составляя в конце семестра отчет, О'Лири всегда задумывалась на пару секунд, припоминая худенького темноволосого мальчугана и пытаясь соотнести его с фамилией. О существовании Стивена Лама, так же как и о существовании Шанталь Кокс, Тэйлора Лафлэна и Вивьен Кан, вспоминали только во время его отсутствия — крестик напротив фамилии вызывал к нему мимолетный статистический интерес.
На большой перемене Стивен, как обычно, сидел у входа в спортзал вместе с Льюисом. У Льюиса были с собой бутерброды с сыром и огурцами и батончик «Марса», у Стивена — паштет из тунца и две палочки «Кит Кат». Поменяться чем-нибудь Льюис отказался, и Стивен мог его понять.