– Дивизия на хорошем счету, – наштакор затянулся и пожал плечами. Выпустив дым, добавил: – Учения в тридцатой будут бригадные. С разницей в день.
– Вот и посмотрим каждую бригаду в отдельности. Жаль только дивизия отсюда далековато. Плоцично – это считай под Сувалками.
Колохватов развёл руками, мол, что тут поделаешь. Глубоко затянулся и воткнул папиросную гильзу в пепельницу.
– А с обустройством вашим как быть, Григорий Александрович?
– Не до этого пока. Вернусь с учений тогда и займусь. А вы мне домик присмотрите.
– Уже присмотрел. Жаль денщиков теперь в армии нет, а то б к вашему приезду…
– Да бросьте. На кой чёрт мне денщик в самом-то деле? Руки-ноги есть, было б только время.
– Вот-вот… Времени по обыкновению нам всегда и не хватает… Кстати, Григорий Александрович, – Колохватов бросил взгляд на наручные часы, – я на это время адъютанта вашего вызвал…
– Шутите? – усмехнулся Авестьянов.
– Никак нет, не шучу.
– С каких это пор командир не самолично себе адъютантов подбирает?
– Это, прошу прощения, я взял на себя смелость…
– Замечательно, право слово, – произнёс Авестьянов с оттенком иронии и выдохнул дым. – И кто же он?
– Есаул Маренко. Прибыл в бригаду на той неделе начальствовать над казачьими сотнями разведбатальона. Да вот незадача, третьего дня во все моторизованные войска новые штаты для разведбатов спустили. Конные сотни упразднены, станичников по казачьим частям раскидывают.
– Отчего не к пластунам его?
– У пластунской сотни свой командир есть. Ко всему Маренко и не пластун. Глянулся он мне, Григорий Александрович, вот и решил попридержать его.
– Глянулся?
– Хваткий он. Зовут Игнатом Степановичем. Восьмого года рождения. В тридцать первом в третьей терской бригаде дрался в Манжурии. Был урядником. После войны в Заамурье дослужился до подъесаула. В прошлом году кончил ускоренные курсы Новочеркасского училища, выпустился есаулом.
– Терец значит.
Колохватов кивнул.
– Что ж, зовите. Поглядим каков казак.
– Окунев, – наштакор взял трубку внутреннего телефона, – есаул Маренко… ага… приглашай!
Он повесил трубку и сказал:
– Вы, Григорий Александрович, если что… Есаулу-то я предложил адъютантство, только сдаётся мне, он не преисполнился радостью.
– Ну уж! Не глянусь ему, неволить не стану, – усмехнулся Авестьянов, туша окурок в пепельнице. – Я и сам таков, что адъютантство мне в тягость.
Раздался стук в дверь. На пороге появился есаул в белой черкеске, белой нестриженой папахе, при шашке, бебуте и кобуре.
– Есаул Маренко за получением предписания прибыл!
– Проходите, Игнат Степанович, – пригласил Авестьянов. – Вон туда садитесь… Генерал Колохватов вам изволил от моего имени предложение сделать… Согласны, нет?