— Задача не из легких. — Она подняла глаза, заметила уже ставшую для нее привычной ленивую улыбку Лоренса и не удержалась от вопроса: — В чем же дело?
— Глория уверяет, что вы успешно решаете трудные задачи. И всегда выступаете за правое дело.
— Ну что ж, вы меня заинтересовали.
— Вот именно. — Лоренс приподнял одну бровь. — Вам известно все, что мне нужно знать.
— Возможно, но я не могу отдать предпочтение одному другу перед другим.
Он покачал головой.
— Я и не жду этого от вас. Я хочу лишь, чтобы вы помогли мне взглянуть на жителей Бухты Радости вашими глазами, обрисовали мне их, поскольку мне нечего и надеяться узнать такие сведения самому.
— И вы действительно собираетесь помочь им?
— Я собираюсь устроить различные развлечения, пообщаться с большим числом местных жителей, познакомиться поближе с людьми и с их нуждами. Через три недели на празднике в память Монтегю я назову трех получателей помощи. Так я продолжу дело Монтегю.
Алберта повернулась и шагнула в его сторону. Ветер рассыпал ее волосы по плечам.
— И вы хотите, чтобы я участвовала в этом мероприятии?
— Надеюсь, вы согласитесь. — В его голосе неожиданно послышалась неуверенность.
Алберту разбирало любопытство: почему вдруг этот удачливый бизнесмен, этот сказочно красивый мужчина засомневался в своей неотразимости. Опасные размышления для женщины, которая всегда проявляла чрезмерную импульсивность.
Она улыбнулась Лоренсу, остановилась и прикоснулась ладошкой к его подбородку. И сразу же как бы окунулась в исходящий от него жар, почувствовала силу его обаяния. Ей стоило труда открыть рот и произнести:
— Я буду счастлива помочь вам, Лоренс, оказать помощь кому-либо.
Он накрыл ее ладонь своей рукой, и Алберта так и не поняла, хотел ли он отвести или удержать ее руку, и только услышала, как глубоко он вздохнул.
— Значит, нам придется проводить вместе больше времени, чем я предполагал, — сказал он доверительным тоном.
— Наверное, — отозвалась она.
— Иногда мы будем оказываться в более интимной обстановке. Кухня не всегда будет разделять нас.
Алберта судорожно сглотнула.
— Я не живу на кухне все двадцать четыре часа в сутки.
— Я только хочу заверить вас, — мягко улыбнулся Лоренс, — что сказал правду вашим братьям. Ваше благополучие станет моей главной заботой. Я не сделаю ничего такого, что могло бы повредить вашему здоровью или благосостоянию. Я не допущу, чтобы что-то или кто-то причинил ущерб вам или вашему ребенку. Я имею в виду и самого себя. — Его и без того тихий голос перешел почти на шепот.
— Я вам верю, — кивнула Алберта.