Он схватил одну из булочек, разрезал ее и открыл глиняный горшочек, явив взорам собравшихся слой белого непорочного жира. Сдвинув жир в сторону, он добрался до мясной части паштета и начинил им булочку. Наблюдая за этой операцией, у Николя слюнки текли; когда Бурдо протянул ему булку, он впился в нее зубами и моментально проглотил, испытав величайшее наслаждение от сочетания нежнейшего паштета и хрустящей корочки. Умягченная соками паштета пышная хлебная плоть легко проскользнула в желудок, и по телу разлилось приятное тепло.
— Качество паштета зависит от свинины, — уточнил Бурдо, скромно опустив глаза. — И тут я постарался. Я взял лопатку, спинку, вырезку и грудинку. Соли, перца, травок и пряностей, разумеется, сыпать щедро, не жалеть. А вот вам и мой секрет: я добавляю ложечку меда и чуточку белого вина! Затем заливаю мясо водой и ставлю на огонь томиться часов этак шесть. Потом, когда все остынет, измельчаю мясо и смешиваю его с жиром.
— Да вы святой человек, дорогой мой Пьер…
Бурдо принялся начинять пышки.
— И готовы раздавать хлебы голодным!
— Действительно, — неожиданно раздался голос, исходивший словно из потустороннего мира. — Вот уж, воистину, наш спаситель!
На пороге стоял Ноблекур в домашнем хлопчатобумажном халате цвета винной гущи; голова его была обмотана ярким головным платком.
Все радостно засмеялись, заговорили вразнобой и немедленно выдвинули на середину кресло, куда новоприбывший величественно уселся. Громко причитая, Марион принялась порицать его неосторожность, однако Катрина, радуясь обороту, который принимал вечер, успокоила старую домоправительницу.
— Я зверски голоден, — заявил Ноблекур. — Спальня постепенно наполнилась соблазнительнейшими запахами, раздразнившими мое обоняние. И полагаю, обоняние Сирюса также!
Услышав голос хозяина, песик, устроившийся под креслом, радостно затявкал. Бурдо и Николя тоже сели. Немедленно начинили еще несколько пышечек, и магистрат истребил их с изрядной прожорливостью, а затем потребовал вина.
— Откуда сей нектар? — спросил он, пригубив бокал.
— Он получен из винограда, вызревшего в солнечном уголке, на покрытой кварцевым песочком почве. Там, в винограднике, за забором, лоза произрастает вместе с персиковым деревцем, чьи плоды со светлой розовой мякотью в урочный час переполняются сладким текучим соком и, лопнув, падают на землю…
— Кстати, о фруктах, — подхватил Ноблекур. — Сегодня вечером никаких слив. И настойку шалфея тоже к черту. Я ем и пью. Неужели достойнейший господин Дьенер считает, что я не узнаю, что это он первым заговорил об ударе? Но почему из-за его подозрений я должен жить на совершенно непитательной пище, лишать себя крепких напитков, пряностей и прочих гастрономических радостей? Отныне я намерен жрать, пущусь во все тяжкие, буду дрожать от холода и плавиться от жары!