В горах прошли дожди, и наша речка возмужала так, что сидеть на кладочке без риска намочить обувь стало совершенно невозможно.
И мы покинули нашу кладочку.
Как оказалось — навсегда.
Теперь мы обнимались на лавочке, у тамариного дома, что было не совсем удобно, так как нам, то и дело, кто-нибудь мешал. То тамарин брат, то её старшая сестра.
А в один из последних дней октября произошло такое…
Долго у меня ещё краснели уши, когда я вспоминал то, что тогда случилось.
Мы договорились с Лёшкой, что я к нему приду.
Ну я и пришёл, а он, видимо, об этом забыл, но, скорее всего, ему помогла забыть Наташа.
Короче, я пришёл: «тук-тук» в дверь, а она вдруг открылась.
У нас с Лёшкой всё было запросто.
Он приходил ко мне, а я к нему.
Ну я и зашёл.
Никого.
Потом я понял, что в доме кто-то есть.
Шагнул в комнату и сразу увидел их.
И глаза мои полезли на лоб.
Наташа лежала поперёк дивана, ногами к двери.
Она опиралась на локти, и голова её была запрокинута, а глаза закрыты.
А Лёшка, мой друг Лёшка, стоял перед диваном на коленях, и его голова находилась между широко раздвинутыми ногами девушки.
Я оторопел.
Что это они такое делали?
Юбка девушки была смята до самой талии, я видел её длинные стройные ноги. Они были обтянуты красивыми капроновыми чулками с кокетливым узором в верхней части бедра.
Были видны резинки, на которых держались эти чулки.
Но главное — Лёшка…
Что он делал своей башкой?
Было ясно, что его нос уткнулся в самое лоно девушки.
Нюхал он её, что ли?
Но самой бесстыдно-жуткой была фраза, которую произнесла Наташа.
— Ещё… Какой у тебя умный язычок, — томным голосом сказала она.
Я попятился.
Задом, задом, словно маневровый тепловоз, я вышел за дверь.
И, прыгая через три ступеньки, побежал вниз по лестнице.
Я так и не мог понять, что это такое увидел.
«Умный язычок» — это было непостижимо!
Но я понял другое: Лёшка с Наташей обскакали нас.
Ну и что?
Придёт время, и мы их догоним.
И время пришло.
Перед самыми каникулами.
В один из вечеров Тамара, прижавшись ко мне, тихо произнесла:
— Знаешь — что?
— Что?
— Послезавтра нас с тобой зовут отметить окончание четверти.
— Кто зовёт? — не понял я.
— Томочка и Толян.
— Да? И когда это будет?
— Вечером, после десяти часов.
— Как это? — похоже, я соображал очень туго.
— Томочкины родители уехали на три дня…
— Ну и…
— Можно побыть у неё всю ночь…
Вот теперь я понял.
Показалось, что горячий шквал ударил мне в лицо.
Моя Тамара звала меня «на хату».