— Что там такое?
Увидев дядю Андрея, он остановился на пороге, подозрительно посматривая на всех нас.
— Проходите, — протянул дядя ему руку и, присев с ним у стола, кратко объяснил, кто он. Потом спросил: — Через фронт думаете идти?
— Да, завтра думаю отправиться.
— А если пока отставить?
— Как?
— Вы нам очень будете нужны здесь… Вы знаете лагерь, у вас есть там знакомые ребята… Это очень важно.
— Понимаю, — сказал Сергей.
— И как?
— Согласен, — Сергей посмотрел прямо в глаза дяде Андрею, добавил: — Как же я могу не согласиться? Да даже не в этом дело… Пусть не было бы ни долга, ни обязанности, ни совести — ничего такого пусть не было, и тогда пошел бы бить фашистов. Вы не знаете, что это такое!
— Знаю, — кивнул дядя Андрей.
— Нет, не знаете, — не согласился Сергей. — Одно дело слышать об этом или читать, и совсем другое самому попробовать… А я попробовал, испытал, как говорится, на собственной шкуре.
— Сейчас можешь со мной идти?
— Конечно, могу! — Сергей встал.
— Тогда пойдем, пока луна не поднялась высоко. Ну, сестра, прощай.
— Счастливо вам! Андрей, ты будь осторожней. Они ж не судят, а сразу убивают, — сказала мама.
— Знаю. Ну, Петро, пока, — он подал мне руку. — Спасибо тебе. И вот еще что я хотел сказать. Сами с Митькой ничего не предпринимайте. Если что нужно будет, я обязательно вам сообщу. Ты веришь мне?
— Да.
— Ну вот. А поэтому не надо ничего самим делать: вы можете погубить себя, помешать нам, людей подвести под смерть. Понял?
— Понял, дядя Андрей.
— И Митьке скажи то же самое.
Они ушли. Я вышел проводить их и долго стоял в воротах. Бесшумно скользнув теневой стороной улицы, они быстро скрылись.
А недели через полторы почти в одни сутки два немецких эшелона пошли под откос. Один с боеприпасами на Галушкином разъезде, а другой с танками на Скотоватском перегоне. Все в таких местах, где наибольшие уклоны.
Я точно не знал, чья эта работа, но почему-то думалось, что тут не обошлось без дяди Андрея и Сергея.
1
По всему было видно, что на фронте что-то происходит: то ли немцам приходится туго, то ли они затевают большое наступление. Эшелоны песочно-желтых пятнистых «тигров» и «пантер» один за другим тянулись на восток. Говорили, что их перебрасывают из Африки. После падения Севастополя дня три своим ходом шли по старому Бахмутскому шляху танки. Дорога была вспахана гусеницами, на протяжении всего их пути черная пыль густым облаком поднималась выше тополей. Казалось, горит дорога.
Мама глядела на дорогу, качала головой:
— Не скоро еще война кончится…
Бабка Марина делала скорбное лицо, говорила: