не храню. Купите ее на черном рынке, стащите, где хотите, убейте, наконец, кого-нибудь, чтобы ею завладеть. Но не смейте больше возвращаться без этой
штучки!". После этого он удалился. Я сел и написал письмо родственникам за границей, где настоятельно просил их выслать мне
одну штучку. Они расценили это как гнусный намек и порвали со мной всяческие отношения. В своих снах я охотился на эту
штучку в соседнем квартале. Это было нечто похожее на дракона, только вместо головы у него была
одна штучка. Мои нервы были натянуты до предела, когда вдруг меня осенило спасительное решение: я позвонил в ремонтную мастерскую и спросил, нельзя ли заменить весь аппарат целиком. Они сразу же жадно ухватились за эту идею…
— Неужели сменили?
— Ждите! Нет, вообще-то пришел очередной слесарь с новым аппаратом. Но когда он уже демонтировал старый телефон, то вдруг спросил: "А зачем вам новый аппарат? Старый, практически, в полном порядке, вам нужно только одну штучку сменить". Без единого слова я прошел в соседнюю комнату и зарядил свой револьвер. Но в следующее мгновение слесарь вытащил из кармана дюжину деталей и заменил дефектную штучку. С тех пор телефон работает безупречно.
— Так почему же вы такой нервный?
— Это, наверное, из-за погоды…
Одним из неоспоримых преимуществ телефонной связи является факт, что невозможно добраться до звонившего. Я не жалуюсь. Наоборот, что касается меня, то я, в общем и целом, уважаю ближнего, в смысле хартии ООН без каких-либо исключений. Но и мое терпение имеет границы. Например, когда мой телефон начинает жить сам по себе.
Я уютно пристраиваюсь за свой письменный стол, чтобы написать рассказ. Но тут мне внезапно приходит на ум мысль, что мне нужно срочно позвонить своему доброму приятелю Йошке. Я снимаю трубку, однако, прежде, чем успеваю набрать номер, чей-то вежливый голос говорит мне: "Весь груз уже в порту Хайфы, Густи! Давай, дуй к Бирнбауму и скажи ему, чтобы он захватил с собой накладные".
Я говорю: "Вы не туда попали, сейчас же уйдите с линии".
Но тут появляется второй голос и говорит хрипло: "Это еще кто?".
Я кладу трубку и делаю еще одну попытку. Хриплый голос меня сразу информирует: "Эти гады в порту вообще никакого права не имеют затягивать растаможку".
"Конечно, у них нет на это никаких прав, — вступаю я в полемику. — По крайней мере, вы должны это знать, Густи".
"Заткнись", — говорит вежливый голос.
"Это мой собственный телефон, — разъясняю я. — Положите трубку. Оба".
"Сам положи", — предлагает Хриплый и добавляет: "В конце концов, новые репатрианты имеют право на беспошлинный въезд".