Убийца был неуловим.
А может, и не было его вовсе? Но откуда же тогда брались эпидемии, уносящие миллионы человеческих жизней?
На специальных питательных средах, помещенных в термостаты, Йерсен и Сакхей выращивали разнообразнейшие микробные культуры, выделенные из содержимого темных банок, но все это были хорошо известные ученым бактерии, не имеющие никакого отношения к чуме.
«Искать! — настойчиво твердил себе Йерсен. — Искать!»
Однажды в одной из пробирок, вынутых из термостата, он заметил белые хлопья, липнущие к стенкам. Такой рост микробной культуры был ему незнаком.
— Сакхей, — позвал он, разглядывая пробирку на свет. — Что это, по-вашему?
Сакхей осторожно перенял из его рук пробирку, подошел к окну.
С плавающих в пробирке хлопьев свисали тонкие нити, тянущиеся ко дну, подобно хрупким сталактитам.
— Не знаю, месье. Ни здесь, в Гонконге, ни в университетской лаборатории ничего подобного, кажется, я не видел. Что это за культура, месье?
Йерсен сглотнул комок, подступивший к горлу.
— Боюсь, не смогу вам ответить. — Голос его дрогнул, — Неужели это чума?!
Он откинулся на спинку стула, скрестил на груди руки в длинных резиновых перчатках.
— В лаборатории профессора Пастера, где я проработал немало лет, с подобным ростом микробной культуры я не встречался.
Чиркнув спичкой, Сакхей запалил фитиль спиртовки. Йерсен обжег в пламени платиновую петлю, погрузил ее в пробирку и перенес крохотное количество белых хлопьев на предметное стекло. В «висячей капле» — так назывался этот метод микроскопирования — он увидел множество палочек, утолщенных в середине и отдаленно напоминающих крохотные бочонки.
— Длина палочек, — сообщил он Сакхею, не отрываясь от микроскопа, — полтора-два микрона. Их конфигурация несколько необычна. Судя по всему, коллега, мы с вами столкнулись с новым видом микробной культуры, еще неизвестной науке.
Он встал из-за стола, шагнул к окну,
— Но чума ли это?
Сакхей, занявший его место за столом, медленно вращал винт настройки микроскопа.
— Помимо неизвестных палочек, утолщенных в середине, вижу множество стафилококков- и стрептококков.
Йерсен кивнул:
— Да, культура нечистая. И нам еще предстоит выделить из нее новый микроб. Давайте, попробуем окрасить мазки, — предложил он.
В мазках, окрашенных специальной краской, они обратили внимание на биполярность неизвестного микроба: ярко окрасились только концы, средняя же часть оставалась блеклой.
— Я, очевидно, могу вас поздравить, доктор Йерсен, с открытием нового микроба, — устало проговорил Сакхей, когда они перелили культуру из пробирки на агар-агар в чашках Петри и поместили их в термостат. Термостат поддерживал постоянную температуру, равную температуре человеческого тела.