Я перевела дух и попыталась проанализировать то, что произошло. Но стоило только задуматься, как становилось понятно, что все плохо. И вообще хуже некуда. Может, не стоило говорить о дипломе? Ага, он же сказал, что будет меня проверять. Только попроси принести документ об окончании вуза – и меня бы поймали, так зачем затягивать агонию? Уж лучше сразу.
– Так, мне срочно надо ехать.
– Хорошо, конечно, – кивнула я, надеясь на чудо. Его не произошло. Журавлев зло посмотрел на меня и сказал:
– О решении вашего вопроса я вам сообщу. Вся эта история... мягко говоря, странная.
– Я понимаю.
– Не думаю.
– Но я буду очень стараться. Я выучу все, что нужно. Я могу работать до вечера. Ночью.
– Этого не требуется.
Он пожал плечами и вышел, оставив меня сидеть и дергаться. Чем я, собственно, и занялась. Что мне делать дальше? Кто меня теперь возьмет и куда – с такой-то историей. Выгнали с позором, теперь уже дважды. Если так пойдет, папа мой все-таки добьется своего, и я вернусь к нему, побитая, опозоренная, на щите. И пойду за того, за кого он захочет. А может, он меня уже и не примет, выгонит тоже.
Да уж, каких я только мыслей не передумала, а Синяя Борода в тот день на работе больше не появился. Он только позвонил в офис и через адвоката Щедрикова, местного прохиндея и карьериста, постоянно торчащего в офисе, чтобы быть поближе к Халтурину и Голове-Холодову, передал, что завтра с утра я должна быть в Матросской Тишине с бумагами по делу. Дело там было веселое.
Несколько отставных офицеров обвинялись в киднепинге. Украли они, по версии следствия, и удерживали взаперти четверых проституток, которые, собственно, и подали заявление в милицию после освобождения. Сказали, что офицеры «крышевали» их деятельность в области сексуальных услуг. Потом что-то кто-то с кем-то не поделил, и военные выкрали четверых девушек, требуя за их освобождение и возвращение «к станку» с других сутенеров около пятидесяти тысяч долларов. История была мутная, запутанная и только в начальной стадии. Офицеры сидели в СИЗО, мы работали по их делу. Офицеры были все как один люди приличные, семейные. У двоих даже имелись внуки. Работать с ними было – одно удовольствие, изъяснялись они нормально, миску называли миской, а не шлюмкой, а дежурных дежурными, а не пупкарями. В общем, офицеры были вполне милыми, хотя, как я подозревала, девушек они действительно крали, и сутенерами они действительно являлись. Впрочем, как бы это ни казалось странным, вопросы их вины или невиновности не имели к нам никакого отношения. Когда я только пришла в фирму, я заинтересовалась вопросом: «А что делать, если он действительно убил?» Зарезал, украл, выманил, обмишурил.