999. Последний хранитель (Мартильи) - страница 154

— Никогда не слышал этого имени, — холодно отозвался Моретти.

«Грязные ублюдки повадились назначать сборища в моем доме. Помню я этого говнюка, но черта с два тебе о нем скажу».

— Но мы встречались именно здесь, в этом маленьком участке. При встрече присутствовали еще двое. Для меня очень важно его разыскать.

— Послушайте, синьор Вольпе, а почему бы вам не отправиться в немецкое консульство? Оно находится в центре, в Лунграно. Идите туда. Вот увидите, ваши друзья постараются оказать вам максимальное содействие.

Он снова совершил серьезную ошибку.

— Доктор Моретти, у меня нет друзей в консульстве.

— И вы пришли сюда?

Вице-комиссар начал терять терпение, повысил голос и не заметил, как перешел с обращения, принятого у фашистов, на традиционную в Италии вежливую форму.[57]

— У вас ведь были какие-то дела с немцем, верно? Вы сами так сказали. А потом вы его потеряли. Как, говорите, его зовут? Цугель? Ну так и поезжайте в Германию! Там таких сколько угодно. А здесь только Бьянки, Росси, Верди и Нери… Да, и Нери тоже, и даже очень много.[58] Но никаких Цугелей! Keine Zugel! А теперь сделайте одолжение, идите и дайте мне работать!

Джованни вышел под любопытными взглядами караульных и посетителей.

Двое парней, все время тершихся возле полицейского участка, толкнули друг друга в бок.

— Трензель, гляди-ка! А не тот ли это тип, которого Цугель велел нам разыскать?

Второй поднял глаза и ткнул толстым пальцем в направлении Вольпе.

— Кто? Этот, что ли?

— Не тычь, дурак! Свинья болотная! Он заметил. Пошли, его надо брать.

Джованни вспомнил их. Если блондина еще можно было не заметить, то второго, толстого, заросшего волосами, как медведь, не узнать он не мог. Вольпе на миг заколебался. Он разыскивал Вильгельма, чтобы заговорить с ним под каким-нибудь предлогом, а потом убить. Вдруг эти двое приведут его к Цугелю?

Промедление оказалось роковым. Медведь прыгнул на него, завернул ему руку за спину и поволок в переулок, где была припаркована черная «балилла». Второй уже заводил мотор. Трензель бросил пленника на заднее сиденье и сел на него сверху.

Рим

Среда, 16 мая 1487 г.

Франческетто стоял, опустив голову, с покаянным выражением на лице. Иннокентий VIII никогда не видел его таким подавленным. Притворялся он или действительно был напуган — значения не имело. Смущение сына уже само по себе было отцу приятно. Если бы рядом, на соседнем стуле, не восседал кардинал Борджа, его удовлетворение было бы полным. Но понтифик совершенно справедливо подозревал, что огорченный и убитый вид сына зависел именно от присутствия кардинала. Из угла зала для аудиенций за сценой, сложив руки на груди, с удовольствием наблюдал кардинал-казначей Риарио.