Мы не обознались – это был Никита. Он не стал отпираться – тут Вика не угадала. Наоборот, он очень обрадовался, увидев меня. И как-то жалобно приобнял и чмокнул в щеку:
– Рад тебя видеть…
Я смотрела на Никиту и ждала. Ну вот сейчас он забросает меня вопросами – где Динара, как она, что с ней? Но он только повторял, что «встреча неожиданная», и спрашивал, что мы здесь делаем.
– Динара уехала в Казань. Ты знаешь об этом? – спросила я в лоб.
Никита взял меня под локоть и отвел в сторону. Марик-сифилитик остался беседовать с Викой. Она тут же принялась кокетничать.
– Я заезжал к Динаре домой. Меня выпустили неделю назад. Знаешь… Она правильно сделала, что уехала. У тетки ей будет лучше.
– Давай прямо сейчас позвоним ей с Главтелеграфа! Пошли! Ты не знаешь, как она ждала тебя. Если бы не беременность, ни за что бы не уехала!
Я тянула Никиту за рукав потертой косухи и свято верила, что через десять минут все будут счастливы. Ребята воссоединятся и больше не расстанутся никогда. Родится долгожданный ребенок, и Никита будет лучшим отцом во Вселенной!
Никита не сопротивлялся. Но и не двигался с места. Он словно закостенел от своих мыслей.
– Пошли звонить! – напирала я.
– Послушай… Не надо звонить. Пусть все будет так, как есть. Она там – я здесь. Ты не знаешь, мне же запретили выезжать из Москвы. Следствие еще тянется, мои показания могут понадобиться в любой момент…
– Тогда Динара прилетит в Москву! Она тут же прилетит, не сомневайся! Пойдем на Главтелеграф звонить. Она в обморок хлопнется от радости!
Я представила реакцию подруги – мы думали, ей за ним в ссылку придется ехать или из психушки вытаскивать, а он тут, в Москве, целехонький и свободный!
– Я сейчас не работаю, мне не на что содержать семью. Пусть все будет так, как есть, – твердо повторил Никита и ободряюще мне улыбнулся.
А я твердо не желала верить в происходящее. И улыбаться в ответ не собиралась.
– Ты любишь Динару? – жестко спросила я.
– Ты прямо как прокурор… Люблю. Люблю! И мы будем вместе. Но не сейчас.
– Ты можешь ей хотя бы позвонить? И сказать, что тебя выпустили? – продолжала настаивать я.
Мимо прошла кучка пацифистов, Никиту заметили, свистнули. Он оглянулся и заторопился:
– Мне нужно идти. Поверь, все, что я делаю, только ради Динары и нашего будущего. Как только смогу – позвоню. Телефон тетки я знаю!
Последние слова он проговорил, уже подняв вверх руку «на прощанье».
Ко мне подошла Вика и, скорчив брезгливую гримасу, сказала:
– Ну и пусть проваливает. Предатель.
– Нет, ты ошибаешься, просто он еще не стоит крепко на ногах после ареста. Ему нужно работу найти, а потом уже брать ответственность за Динару и ребенка, – рассудила я, глядя на кучку пацифистов, среди которых стоял наш революционер Никита «Рахметов». – Понимаешь, Вика, Никита – боец. А революционеру не следует иметь семью. Он хладнокровен и рассудителен. Поэтому он решил пока оставить все как есть, – высказала я свои соображения.