– Вы должны стать настоящим кавалером, – говорю я. – Зарабатываете вы хорошо?
– Неплохо.
– Тогда у вас есть шансы. Ходите каждые два дня в городские бани, потом вам нужен новый костюм, который вы будете носить только дома, несколько сорочек, один-два галстука; вы можете все это купить?
Вацек размышляет. Я вспоминаю вечер, когда на меня взирала критическим оком фрау Терговен.
– В новом костюме чувствуешь себя гораздо увереннее, – говорю я. – Сам испытал.
– Правда?
– Правда.
Вацек с интересом смотрит на меня.
– Но у вас же безукоризненная наружность!
– Смотря для кого. Для вас – да. Для других людей – нет. Я замечал.
– Неужели? И давно?
– Сегодня, – отвечаю я. Вацек от удивления разевает рот.
– Скажи пожалуйста! Значит, мы вроде как братья. Вот удивительно!
– Я когда-то где-то читал, будто все люди – братья. А посмотришь на жизнь и удивляешься, как еще далеко до этого.
– И мы чуть друг друга не убили, – мечтательно говорит Вацек.
– Братья частенько друг друга убивают. Вацек встает.
– Завтра пойду в баню. – Он ощупывает левый глаз. – Я было хотел заказать себе мундир штурмовика… их как раз сейчас выпускают в Мюнхене.
– Элегантный двубортный темно-серый костюм выигрышнее. У такого мундира нет будущего.
– Большое спасибо, – говорит Вацек. – Но, может быть, мне удастся приобрести и то и другое. Ты не сердись на меня, приятель, что я хотел зарезать тебя. За это я тебе пришлю завтра большой кусок первоклассной конской колбасы.
– Рогач, – говорит Георг, – подобен съедобному домашнему животному, например курице или кролику: ешь с удовольствием, только когда его лично не знаешь. Но если вместе с ним рос, играл, баловал его и лелеял – только грубый человек может сделать из него жаркое. Поэтому лучше, когда ты с рогачом не знаком.
Я молча указываю на стол. Там, между образцами камней, лежит толстая красная конская колбаса – дар Вацека; он сегодня утром занес мне эту колбасу.
– Ты ешь ее? – спрашивает Георг.
– Разумеется. Во Франции мне приходилось есть конину и похуже. Но ты не уклоняйся. Вон лежит подарок Вацека. И я стою перед дилеммой.
– Она возникла только из-за твоей любви к драматическим ситуациям.
– Хорошо, – говорю я. – Допускаю. Но как-никак я тебе спас жизнь. Конерсманша будет шпионить и дальше. Стоит ли игра свеч?
Георг берет из шкафа бразильскую сигару.
– Вацек смотрит на тебя теперь как на собрата, – отвечает он. – Для твоей совести в этом конфликт?
– Нет. Он, кроме того, еще нацист. Факт, аннулирующий одностороннее братство. Но хватит об этом.
– Вацек и мой брат, – заявляет Георг, посылая клубы белого дыма в лицо Святой Катарине из раскрашенного гипса. – Дело в том, что Лиза обманывает не только его, но и меня.