– Это вино слишком хорошо для тех обедов, какими ты нас кормишь за последнее время, – заявляю я.
Эдуард вскипает.
– Обедать на прошлогодние талоны, по шесть тысяч гнусных марок за обед, да еще критику наводить – это уже черт знает что! Следовало бы позвать полицию!
– Зови! Еще одно слово, и мы будем обедать только здесь, а вино пить в «Гогенцоллерне»!
Кажется, у Эдуарда сейчас печенка лопнет, но он сдерживает себя из-за вина.
– Язву желудка… – бормочет он и поспешно удаляется. – Язву желудка я себе нажил из-за вас! Только молоко могу пить!
Мы садимся и озираемся. Я украдкой ищу глазами Герду, так как совесть у меня нечиста, но нигде ее не нахожу. Вместо этого замечаю знакомое веселое усмехающееся лицо – кто-то спешит к нам через зал.
– Ты видишь? – обращаюсь я к Георгу. – Ризенфельд! Опять здесь. «Тот лишь, кто знал тоску…»
Ризенфельд здоровается с нами.
– Вы явились как раз вовремя, чтобы поблагодарить нас, – обращается к нему Георг. – Наш молодой идеалист вчера из-за вас дрался на дуэли. Американская дуэль; нож против кусочка мрамора.
– Что такое? – Ризенфельд садится и требует себе пива. – Каким образом?
– Господин Вацек, муж вашей дамы Лизы, которую вы преследуете букетами и конфетами, решил, что эти подношения идут от моего товарища, и подстерег его с длинным ножом.
– Ранены? – отрывисто спрашивает Ризенфельд и разглядывает меня.
– Только подметка, – отвечает Георг. – Вацек легко ранен.
– Вы, наверное, опять врете?
– На этот раз – нет.
Я с восхищением смотрю на Георга. Его дерзость зашла весьма далеко. Но Ризенфельда сразить не так просто.
– Пусть уезжает! – решает он тоном римского. цезаря.
– Кто? – спрашиваю я. – Вацек?
– Вы!
– Я? А почему не вы? Или вы оба?
– Вацек опять будет драться. Вы – естественная жертва. На нас он не подумает. Мы уже лысые. Значит, уехать надо вам. Понятно?
– Нет, – отвечаю я.
– Разве вы и без того не собирались покинуть этот город?
– Не из-за Лизы.
– Я ведь сказал, вы и без того собирались, – продолжает Ризенфельд.
– Неужели вам не хотелось бы изведать бурную жизнь большого города?
– В качестве кого? В больших городах даром не кормят.
– В качестве сотрудника газеты в Берлине. Вначале вы немного будете зарабатывать, но на жизнь в обрез хватит. А там видно будет.
– Вы предлагаете мне?.. – спрашиваю я, задыхаясь.
– Вы же меня несколько раз спрашивали, не знаю ли я чего-нибудь подходящего для вас! Что ж, у Ризенфельда есть связи. И я могу вам кое-что обещать. Поэтому и заехал. Первого января тысяча девятьсот двадцать четвертого года можете приступать. Должность скромная. Зато в Берлине. Решено?