– Я… ну… как… таким образом…
Кондрад уж было собрался положить конец моей 'блистательной' речи, как вдруг замер, побагровел и кинулся прочь из столовой с криком:
– Я приду за ответом позднее!
Давай-давай, касатик, приходи… Глядишь, я к тому моменту еще чегось придумаю…
Поскольку мой 'женишок' спешно слинял по своим… ну о-очень царственным… делам и не оставил на мой счет никаких четких указаний, меня водворили в принцессины покои и заперли. И вот там я впервые разглядела доставшееся временное пристанище и обзавидовалась.
Кроме смущающего меня размерами бюста, прицепиться было просто не к чему. Принцесса обладала идеальной фарфоровой кожей. Ее громадные небесно-голубые глаза, опушенные длинными изогнутыми ресницами, могли отнять покой у многих мужчин. Золотистые волосы спускались крупной, тяжелой волной до талии. И эту самую талию можно было обхватить руками. Красота лица завораживала тонкостью и пропорциональностью линий.
Ей-Богу, мир красавиц и красавцев! Где уж нам, простым смертным, с ними конкурировать. Повздыхав, пришла к знаменателю: ежели папа с мамой красоты недодали, буду компенсировать мозгами. Кстати, у Кондрада губа не дура, на такую девушку слюнями капает. Хорош завидовать, пока время имеется, необходимо пообщаться на важные темы:
– Иалона, у тебя жених есть?
– Был. Два. Оба умерли.
Меня аж оторопь взяла:
– И ты об этом так спокойно говоришь?
– А с какой стати мне нужно волноваться? Я их никогда не видела. Папа заключил династическую помолвку, исходя из государственных интересов, но один с лошади невовремя упал, а второй грибами отравился.
– Если тебе без разницы за кого выходить, чего ты тут кочевряжишься?
– Дело принципа. Не хочу, и точка!
Мдяя, в мозгах и логике принцессы сам черт ногу сломит. Итак, вариант вызвать сюда жениха и стравить его с Властелином отпал. Плачевно. Придется придумывать что-то еще.
Следующие два дня прошли для нас с сотельницей в относительном спокойствии.
Утром зеленолицая от страха служанка принесла нам бутерброды. В ответ на наше удивление поведала: весь кухонный состав челяди во главе с шеф-поваром в бегах. Кондрад, не выходя из 'уголка задумчивости', мечет молнии, угрожая всеми небесными карами отравившему его мерзавцу. Слава Богу, молнии воображаемые, брызги до нас не долетят. Мы тут же сделали вид, что мы как бы не при делах и попросили приносить нам сведения о состоянии здоровья жениха, типа волнуемся – ни есть, ни спать не могем.
У нас образовалось свободное время, и я разбирала экспроприированные пузырьки, попутно выясняя у принцессы их предназначение. Вскоре очередь дошла и до загадочного черного порошка. В отношении последнего мне поведали крайне занимательную историю: