— Так ты его любишь?
— Он мой двоюродный брат, и я всегда смотрела на него как на брата. Я не думала о нем как о муже. Но разве любовь имеет значение?
Мы были уже далеко от деревни, когда Лейла снова начала плакать, повторяя, что она хочет вернуться домой. Я не смогла сдержать раздражение:
— Перестань вести себя как ребенок! Вместо того чтобы жаловаться на судьбу, цени то, что происходит с тобой сейчас. Ты находишься вне стен родного дома, ты свободна и далека от Зебиба и его навоза! Ты не чувствовала бы себя лучше, пойди у тебя кровь в первую ночь! Ты целыми днями мыла бы пол и ложилась под мужа, который радовался бы, видя, что твой живот доходит до носа. А ты бы страдала и раздавалась вширь, плакала и рожала, а потом он покинул бы тебя ради женщины помоложе. Разве это жизнь? Тогда я тебе скажу, что ты ничего не потеряешь, пока ждешь. Ты вернешься и погрузишься в это жалкое прозябание!
Глаза Лейлы округлились, как будто она видела меня в первый раз.
Я смягчилась:
— Лейла, ты уже видела дом твоей новой родни? Его стены высоки, как стены тюрьмы. Нет, ты никогда не видела тюрьму. Ты не провела достаточно времени в заточении. Знай, что уйти из отцовского дома в дом мужа означает поменять один застенок на другой. У твоей новой родни будет еще хуже. Низкие потолки, окна, которые выходят в коридоры, темные, как живот удава, и когда ты поднимаешь голову, ты видишь только бороду Бога. А что делает борода Бога? Она требует от тебя быстро опустить глаза и выполнять долг по отношению к мужу и другим мужчинам племени. Тогда ты возвращаешься к своим делам и снова начинаешь трудиться в поте лица, веря в то, что твоя жизнь и радости и днем, и ночью принадлежат твоему мужу, а не тебе. Не сомневайся, праздника не будет!
— Женщина создана для того, чтобы служить мужчинам. Мама говорила, что женщина без мужчины…
— Шлюха, произнеси это слово!
— …
— Лучше быть шлюхой, чем рабыней глупого мужа.
Она споткнулась.
— Да, да! Теперь ты широко раскроешь уши и не будешь краснеть каждый раз, когда я произношу слово «влагалище» или «шлюха», хорошо?
Она только пробормотала, как будто разговаривая сама с собой:
— Я предпочла бы умереть. Девственницы попадают в рай.
— Смерть из-за ошибки девственника нельзя назвать хорошей.
— Этого девственника выбрали мне в мужья, и я должна его любить.
— Если бы ты его любила, то не ждала бы свадьбы, чтобы предложить ему свою девственность!
— Извините?
Она задыхалась. Я повторила свою фразу слово в слово. Она проглотила слюну и сказала:
— Тетя, мое влагалище принадлежит только моему мужу. Это достояние всей семьи, и я должна была его сохранить. Но теперь и меня, и его оклевещут. Я понимаю их гнев…