Это мы, Господи, пред Тобою… (Польская) - страница 371

Приемлю иго моего креста,

Трех измерений сладкую обиду,

Пусть ведая, что в райские врата,

Во внутрь вещей я никогда не вниду.

Но не гордынею душа полна,

Хотя уводит в сторону от Рима:

На что мне Истина, когда она

С поющим словом несоизмерима?!

Последние две строчки были отчеркнуты и повторены на полях знакомым летящим почерком. Вероятно, он, мучительно сопоставив чужие эти строки с остротою своего трагического положения, задумался, оставил на полях свой последний автограф, экономно выключил свет и вышел перед сном в темноту. Может быть, только подышать в цветничке, может быть, навсегда покинуть дачу… Кто знает?

В его времена верно и живописно называли разрывом сердца то, что обнаружило вскрытие.

Останки дважды рожденного Пушкина тайно, как при первых похоронах, отвезли в прежнюю могилу. Там теперь снова истлевает бесчувственное тело.

Чтобы это не повторилось, я и решился…