Я пытаюсь определить правила. Это не инь и янь, а больше похоже на инь и янки.
За последние несколько дней я пришел к выводу: ладно, у нее не выходит смешивать личную жизнь и безудержный секс с требованиями полицейской работы.
И это заставило меня задуматься, будет ли выходом для меня — отказаться от наших рабочих отношений? Прекратить мое журналистское исследование, тогда мы могли бы..?—
Никки прервала его страстным поцелуем.
Затем она оторвалась и сказала: —Может ты помолчишь? — И до того, как Рук успел сказать "да", она потянула его снова к себе, накидываясь своими губами на его.
Он обвил ее своими руками.
Она отстегнула ремень безопасности и подвинулась ближе к нему. Их лица и одежда промокли от пота. Еще одна вспышка молнии озарила машину сквозь окна, запотевшие от жары их тел.
Никки поцеловала его шею и затем ухо.
И затем она прошептала,
— Ты действительно хочешь узнать о чем я думаю?—
Он не сказал, он только кивнул.
Низкие раскаты грома, наконец, застигли их.
Когда всё стихло, Никки села, потянулась за ключами и выключила зажигание.
— Вот о чём я думаю. Я подумала, после всего этого, у меня достаточно энергии, чтобы зажигать. У тебя есть лаймы, соль и что-нибудь в бутылке для веселья?—
— Да. —
— Тогда я думаю, тебе следует пригласить меня к себе и увидеть, что мы сможем сделать сегодня ночью. —
— Прикуси свой язык. —
— Просто подожди. —
Они вышли из машины и ринулись к его дому.
На полпути туда, Никки взяла его за руку и побежала рядом, смеясь и представляя, будто они бегут наперегонки по тротуару.
Любовники на ночь — они стояли и целовались на крыльце его дома, а холодный дождь все так же безжалостно лился на них.
В те времена, когда я был впечатлительным молодым юношей, часто остававшимся дома в одиночестве, мне повезло наткнуться на спецвыпуск National Geographic, посвященный сэру Эдмунду Хиллари, легендарному новозеландцу, покорившему снежные и таинственные высоты Эвереста.
Если сказать, что это впечатлило меня, то это не сказать ничего.
Две великолепные недели моего десятого лета я полностью посвятил тому, чтобы стать самым великим альпинистом в мире (и не важно, что в то время я ни разу не видел гор своими глазами, не говоря уж о том, чтобы покинуть урбанистические каньоны Нью-Йорка).
В попытке превзойти сэра Эдмунда, я подбил моего хорошего приятеля Роба Боумана, старший брат которого играл в футбол в лиге Поп Уорнер.
Я одолжил у брата Роба ботинки с шипами и стащил молоток у коменданта, думая, что я смогу использовать его раздвоенный конец вместо кирки.