Никки не взглянула на него, она боялась, что передумает, вместо того чтобы принять вызов.
Она наклонилась к его руке, и вначале быстро коснулась её языком, но потом мгновение спустя она медленно слизывала соль с его кожи.
Рук предложил ей стопку, и она опрокинула её, сжимая его запястье в своих руках. Затем Никки откусила лайм, который он поднес к её губам.
Взрыв сока лайма очистил ее вкус, и, как только она проглотила, тепло от текилы распространилось из ее живота к рукам и ногам, наполняя ее роскошной невесомостью.
Она закрыла глаза и облизала свои губы еще раз, наслаждаясь привкусом цитруса и соли.
Никки вовсе не была пьяна, это было нечто другое. Она отпустила себя. Простые вещи люди воспринимают как должное. Впервые за долгое время она полностью расслабилась. В это время она поняла, что до сих пор держится за запястье Рука.
Он был не против.
Они не говорили.
Никки лизнула свою руку и посолила ее.
Взяла ломтик лайма.
Налила текилу.
И затем предложила свою руку ему.
В отличие от нее, он не стал отводить взгляд.
Он поднял ее руку, прикоснулся губами ощутив вкус соли и солоноватость ее кожи вокруг этого места, не отрывая при этом своего взгляда от нее.
Он опустошил стопку и закусил кусочком лайма, который она дала ему.
Они удерживали зрительный контакт, не двигаясь, расширенно играя версию своего момента на балкон Мэтью Старра.
Только в этот раз Никки не отступила.
Осторожно, медленно, каждый приблизился на дюйм ближе, оба все еще молчали, не на секунду не отводя пристального взгляда.
Какое бы беспокойство или неуверенность она ни испытывала до этого, оно было задвинуто в долгий ящик.
Сейчас Никки Жара не хотела думать.
Она хотела просто быть собой.
Она протянула руку к его челюсти и осторожно дотронулась до того места, куда ударила его до этого.
Она привстала на одно колено и наклонилась к нему и, возвышаясь над ним, слегка поцеловала его в щеку.
Никки застыла над ним, изучая игру теней и отблесков свечи на его лице.
Мягкие кончики ее волос дразняще свисали вниз и слегка касались его.
Он протянул руку, слегка поглаживая её голову, мягко провёл по спине.
Наклоняясь над ним, Никки чувствовала тепло его груди, движущейся к её, и вдыхала еле уловимый аромат его одеколона.
Мерцание свечей создавало эффект того, что комната движется, и это напомнило Никки самолёт, пролетающий через облако.
Она прижалась к нему, и он подался ей навстречу, они не столько двигались, сколько дрейфовали невесомые, притягиваясь друг к другу некой непреодолимой силой, у которой не было имени, цвета или вкуса, только жара.