Помню яркую мыслишку, выжегшую свой отпечаток в моей памяти. Буквально она звучала так, точнее, призывала: «Драпай!».
Шестое, мое самое авторитетное чувство, подсказывало, что если что-то и случится, то не сейчас, не сию минуту. Так что у меня было время сориентироваться. И, как назло, я остался один, без своего верного Серафима.
— Вот дьявол, — выругался я и потрусил по дороге прочь.
— Я тебе сколько раз, бестолочь, говорил, чтобы имя это ты даже в мыслях не произносил, — неожиданно прямо над ухом рявкнул знакомый баритон.
— Где тебя чер... э... то бишь ангелы носили? — возмутился я.
— Ты, сынок, не забывай, что я на службе. И у меня есть начальство, которому я обязан давать отчет о проделанной работе.
— Что-то ты долго его давал, если учесть, что почти ничего не сделал, — сварливо заметил я. — Тебе так не кажется, а? Если бы по-настоящему работал, то я, то есть он, давно бы был уже дома... А ты палец о палец не ударил.
— Ах вот ты как заговорил, аспид, — с напускным удивлением промолвил Серафим, — и ради этого неблагодарного человека я старался, можно сказать, руки в кровь сточил, на лбу здоровенную шишку набил в поклонах! И чем ты мне ответил, а? — ангел не на шутку рассердился. — А вот это ты видел?
Серафим помахал перед моим носом свитком, скрепленным серебряной печатью, болтающейся на шелковой нитке.
— Что это? — спросил я.
— Что-что, — передразнил меня противный старикан, — гороскоп твой, вот что, а точнее, твой прогноз из информационного отдела Небесной канцелярии! И заметь, очень благоприятный для тебя. Я не знаю, чтобы ты делал без меня. Мне кажется, закончил бы плохо.
Ангел многозначительно замолчал. Он в очередной раз обошел меня на повороте сомнений. В этом он был дока. В этом он был весь. Чья школа? Иезуитская…
— Так ведь гороскопы Церковью запрещены! — ехидно заметил я.
— Чудак человек! Сей гороскоп не от колдуна проклятого, а из Небесной канцелярии. Ты видишь эту печать...
— Ну и что там? — перебил я Серафима.
— И был вечер, и было утро… Короче, тебе знать не дано. Но можешь быть уверен, твой ангел-хранитель не оставит тебя и всегда придет на помощь. Я — твоя надежда.
— Надежда?! Хм... ну, как скажешь.
— Дурачок, запомни, надежда — величайшая из жизненных сил, ей не уступает разве что любовь. В свое время один поэт написал замечательную фразу, кстати, я знавал ангела, подкинувшего ему ее, она звучит, кажется так: «С надеждой раб сильнее короля, а короли богам равны по силам». Каково?!
— Сила, — сказал я. — Надеюсь, ты меня не подведешь?
— Мне никак нельзя разочаровать Канцелярию, я и так у них не в почете.