Кто нам всем застрахует наши вклады в Государственность? Какая реальная сила их подтвердит? Путин уже не гарантия – ему самому, как выяснилось, нужна дополнительная
страховка.Новая политическая СТРАХОВКА была последним шансом Медведева стать президентом повторно. Гарантии Путину, объединенные с общероссийской программой правовых гарантий элитам при социальной страховке стране снизили бы РИСК-2012.
СУВЕРЕННАЯ ДЕМОКРАТИЯ
Пора бы уточнить предмет суверенной демократии. Он имеет прямое отношение к нашей политической системе – к ее безымянности, ее государственному небытию. Где почти ничего нельзя поделать, где можно орудовать так, будто закона нет и не будет.
Суверенная демократия пришла оспорить этот вопрос. Мы хотели покончить с идейной анонимностью государственной схемы Путина, чаще трактуемой негативно. Ведь Россия, как в 1990-х говорили сетевые гики, это клудж – хреновина, которая почему-то действует, хотя теоретически действовать не способна. Государственность, собранная из осколков всех разбитых властей, какие бывали в стране. Европа выносит поспешный вердикт: Россия – декоративное симулятивное государство, прячущее собственную природу. Она задает уточнения целей власти. Мы говорим: демократия сохранится и конституционный строй свят, но мы развиваем его на своей национальной основе. Мы мучаемся ради того, чтобы на этой богоданной земле, с нашим чертовым русским народом создать власть – власть народа и посредством народа. Суверенная демократия обязалась развиваться в этом именно направлении. Но – не вышло. Нарастает неопределенность. Эта неопределенность выражается в чувстве опасности, в чувстве тревоги.
Система ощутимо опасна, и все опаснее для тех, кто в ней живет, поскольку не исключает никакой сценарий своего развития.
Система ощутимо ОПАСНА, и все опаснее для тех, кто в ней живет, поскольку не исключает никакой сценарий своего развития.
А человеку важно знать, что в его стране наихудшие вещи исключены в принципе. Что возможные всегда неприятности принадлежат к числу сносных. Здесь – первое слабое место теории суверенной демократии, ведь та не оговаривает, что именно исключено. Но если Россия – страна, где возможно все, границы личности размываются. Ты вечно должен быть начеку и держать оборону. Никто не может настаивать ни на чем.
Крайне неприятная система послесталинского СССР исключала, однако, наихудшие возможности обращения с гражданином. Человека больше не смели по неизвестной причине арестовать, отправить в лагерь на 20 лет и/или убить. Он не мог вдруг исчезнуть лишь оттого, что соседу нужна его квартира и тот написал донос. Советская система не была безопасной, но правила обращения с опасностями в ней были известны.