Твердая рука (Фрэнсис) - страница 2

Я с довольным видом прошелся по комнате в рубашке с короткими рукавами и в носках, включил настольные лампы с их теплыми кругами света, ласково похлопал по телевизору, налил себе некрепкий скотч и решил не стирать оставшееся с вечера белье. Бифштекс лежал в холодильнике, деньги в банке, и больше мне в жизни ничего не требовалось.

Теперь я приучился делать очень многое одной рукой. Так выходило быстрее.

Мой протез, работавший благодаря соленоидам, прикреплялся к остаткам предплечья. Пальцы могли сжиматься и разжиматься, словно когти Фреди Крюгера, но лишь с определенной скоростью. Впрочем, протез выглядел как настоящая рука, и люди нередко его не замечали. Оставаясь один, я старался пользоваться им как можно реже, но, когда надевал, испытывал откровенное удовольствие.

Я собирался провести этот вечер как и многие другие: устроиться на диване, вытянуть усталые ноги, взять в руки большой бокал и уткнуться в телевизор.

Неудивительно, что я рассердился, когда в середине вполне приличной комедии раздался звонок в дверь.

Я нехотя поднялся, поставил бокал на столик, оделся, нащупал в кармане пиджака брошенную туда новую батарейку и вставил ее в протез. Потом опустил манжету рукава на запястье из пластика, направился в небольшой холл и поглядел в «глазок» двери.

Никаких причин для беспокойства не было, если не считать стоявшую на пороге даму средних лет с синим шарфом на голове. Я открыл дверь и вежливо сказал:

— Добрый вечер. Чем могу служить?

— Сид, — проговорила она. — Я могу войти?

Я посмотрел на нее и решил, что я с ней не знаком. Но многие люди, с которыми я не знаком, зовут меня Сидом, и я всегда считал это нормальным.

Из-под шарфа виднелись жесткие черные кудри, глаза были скрыты под темными очками, и основное внимание приковывали к себе губы, накрашенные ярко-красной помадой. Гостья держалась нерешительно и, казалось, не в состоянии была избавиться от нервной дрожи, которую не мог скрыть широкий желто-коричневый плащ. Она все еще надеялась, что я ее узнаю. Но лишь когда она с тревогой взглянула через плечо и я увидел на свету ее профиль, то понял, кто это.

Но даже тогда я неуверенно, словно боясь ошибиться, произнес:

— Розмари?

— Знаешь, — начала она и стремительно ворвалась в квартиру, как только я открыл дверь пошире. — Я непременно должна с тобой поговорить.

— Хорошо… входите.

Пока я закрывал дверь, она остановилась у зеркала и стала снимать шарф.

— Господи, на кого я похожа!

Я обратил внимание, что у нее трясутся пальцы и она не в силах развязать узел. Наконец она с негромким стоном вытянула шею, схватила шарф и сорвала его с головы. Вместе с шарфом слетел и парик с черными кудрями. Она тряхнула копной каштановых волос и сразу превратилась в Розмари Каспар, звавшую меня Сидом добрых пятнадцать лет.