Во вторник утром я взял с собой Чико, и мы двинулись на север, в Ньюмаркет. День выдался ветреный, ясный и довольно холодный.
— Какие у тебя сейчас отношения с женой? — поинтересовался он.
Чико встречался с Дженни только раз и сказал, что ее невозможно забыть.
Однако, судя по его интонации, впечатление было неоднозначным, и мне оставалось гадать, какой смысл он вложил в эти слова.
— У нее трудный период, — ответил я.
— Она что — забеременела?
— Ты знаешь, бывают осложнения и другого рода.
— Неужели?
Я выложил ему все начистоту, не умолчав ни о мошенничестве, ни об Эше, ни даже о его ноже.
— Он свалил на нее всю эту грязь, а сам сделал ноги, — подытожил Чико.
— Испугался.
— Интересно, придется ли нам платить, чтобы помочь ей выпутаться?
Я искоса поглядел на него.
— Да, — откликнулся он. — Я так думаю. Пока что мы работаем задаром. К счастью, Сид, ты неплохо устроился и можешь мне маленько подкинуть. Как у тебя в этом году? Удалось разбогатеть на чем-нибудь с Рождества?
— В основном у меня идет серебро. И какао. Я покупаю и продаю.
— Какао? — недоверчиво переспросил он.
— Бобы, — пояснил я. — Шоколад.
— Плитки с орешками?
— Нет, не с орешками. С ними рискованно.
— Не понимаю, как у тебя хватает времени.
— Почти столько же у тебя уходит на болтовню с официантками.
— И что ты будешь делать с этими деньгами?
— Знаешь, я к ним уже привык, — сказал я. — И отношусь как к еде.
Мы мирно беседовали и, сами того не заметив, подъехали совсем близко к Ньюмаркету, сверились по карте, расспросили нескольких местных жителей и наконец добрались до невероятно чистой и ухоженной конюшни Генри Трейса.
— Похоже, посторонних тут нет, — проговорил я.
— Точно, — откликнулся Чико, и мы притормозили на гравийной дорожке. Я выбрался из машины и отправился на поиски Генри Трейса. Уборщица, которую я встретил у входа в дом, сообщила мне, что он вон там, направо, у себя в офисе.
Когда я вошел. Генри дремал в кресле. Мой приход разбудил его. Он сразу проснулся, как человек, привыкший спать урывками. Моложавый мужчина с безукоризненными манерами, короче, полная противоположность грубоватому, жесткому и лукавому Тому Гарви. Согласно бытующему мнению. Трейс считал выращивание лошадей настоящим большим бизнесом. Он полагал, что с кобылами способен управиться любой мало-мальски подготовленный человек. Однако его первые слова не соответствовали этому образу.
— Простите. Я не спал полночи… А собственно говоря, кто вы такой? Мы когда-нибудь встречались?
— Нет. — Я покачал головой. — Я просто надеялся вас повидать. Меня зовут Сид Холли.