— Всенепременно, Завета! — ответил Бараско, улыбаясь.
— Ты не один? — заметила она Костю и кокетливо повела обнаженным плечиком.
Пахло от нее умопомрачительно — то ли мылом, то ли еще чем-то свежим и привлекательным. У Кости закружилась голова. Хорошо, хоть Светка с нами не поехала, а то убили бы ее, как Вадима Рунова и Петю, подумал он, испытывая к этой незнакомой женщине все то, что положено испытывать к красивым незнакомым женщинам.
Вадим Рунов был завредакцией военного канала и упустить командировку в Зону никак не мог. А Пете Морозову — их оператору — просто не повезло — если бы он настоял, то остался бы дома — у него жена родила пятого числа, а седьмого они выехали. Еще убили техника и водителя в одном лице — Габрикова. Но его Костя знал плохо. Габриков был из технарей, и к ним на двадцать второй этаж забредал крайне редко.
— Друга встретил, — сказал Бараско.
Похоже, женщины его не очень интересовали. Или его интересовали одни блондинки. Костя еще не понял.
— Его с собой взять не забудь, — сказала, сладко улыбаясь, женщина и потыкала Костю острым коготком в грудь. — Я молоденьких люблю-ю-ю-ю…
Костя готов был тут же сгрести ее в охапку, но приличия не позволяли.
— Кто это? — спросил Костя, когда они пошли дальше.
Он пару раз оглянулся, жадно ловя в разрезе короткой юбки светлую полоску кожи. Прошло уже больше двух недель, как Костя последний раз общался с женщинами. Для него это была целая вечность.
— Кто? — переспросил Бараско, думая совсем о другом.
— Ну, эта… твоя знакомая?
— А… — неопределенно произнес Бараско.
Костя понял, что задал несвоевременный вопрос, и тут же исправился:
— Так кто такой Сидорович?
— Сидорович? — задумчиво переспросил Бараско. — От Сидоровича здесь зависит жизнь любого сталкера. Сидорович здесь царь и бог. Хозяин, одним словом!
Интересно, подумал Костя, заранее представляя, каким он его увидит — тамошнего царя и бога.
Под потолком едва тлели фонари. Откуда-то струился теплый воздух. Слева из подземелья доносились громкие голоса и играла музыка. А еще тянуло запахом марихуаны.
Но они пошли в другую сторону. Спустились на два пролета вниз, каждый раз поворачивая под прямым углом. Миновали еще одну охрану, которая их беспрекословно пропустила, и попали на самое дно, где пахло плесенью и землей, но было тихо, светло и чисто, как в раю.
Сидорович сидел за стальной дверью с крохотным окошком. Бараско уверенно постучал.
— Кто там?
— Иван Каземирович, откройте, это Бараско!
— Бараско? Какой Бараско? А-а-а… тот самый?!
Крохотное окошко с грохотом открылось.