Вошел на кухню, где я делаю вид, что читаю. Ну не кидаться же мне прямо с порога ему на шею? Для профилактики надо немного поворчать, сделать вид, что я сердита. Его не было целый день.
- Где мои синие трусы?
- Какие трусы? Зачем?
- А можно без вопросов? Дай трусы.
Дала. Главное, не заглядывать в комнату, где раздается какое-то сердитое пыхтение. Бедный, он снова себя мучает! Мне, ведь, на самом деле совершенно все равно, толстый он, или худой. Он просто очень хороший человек, несмотря на все свои недостатки. Вышел минут через двадцать, весь потный, красный. Но очень довольный собой.
Открыв дверь ванной комнаты, бросил:
- И так каждый день.
- Леша, Леша, - только и сказала я.
Мне вдруг показалось, что он бросит работу на серебряковской фирме. Если с таким упорством начал делать зарядку, даже не дождавшись утра, непременно бросит. Что ж, я вернусь в школу. Никогда не мечтала быть домохозяйкой. Мы как-нибудь проживем. Лишь бы вместе. Лишь бы навсегда.
- Как прошел день? – спрашиваю его на кухне. Голодный, ест торопливо, обжигается.
- Нормально.
- Ты его поймал?
- Поймаю.
- Устал?
- Немного.
- Леша, ты опять во сне говоришь.
- Да? О чем?
- О какой-то украденной нежности.
- О нежности? Не может быть. При чем здесь это?
- Ну, наверное, выплыло откуда-то из подсознания.
- Да я об этом даже не думаю! Но раз выплыло, надо поинтересоваться у Лейкина на всякий случай. Он все порывается рассказать мне эту историю.
- Какую историю?
- Не бери в голову. – Махнул рукой нетерпеливо. И спросил: - В выходные погуляем по Москве?
- А дети?
- Дети поедут к бабушке. В субботу с родителями, в воскресенье с ней. Я хочу весну посмотреть.
- Хорошо. Посмотришь.
- А чего ты такая на все согласная? И голос спокойный?
- Я люблю тебя.
- Что?!
- Вот, ждала весь день, хотела отругать, и вдруг подумала, что люблю. Улыбаешься. Тебе смешно?
- Странно.
- А ты?
- Что я?
- Любишь?
- Саша, мужчины об этом не говорят. Если, действительно любят. Они просто поступают так, что у женщины не остается в этом никаких сомнений.
И мы не кинулись друг к другу с поцелуями, а просто пошли в комнату, смотреть телевизор, по которому все равно, что идет. Я даже не поняла, о чем фильм. Сидела, и смотрела на Лешу. Украдкой. Пока не поняла, что он тоже на меня смотрит. Весна, что ли действует? Ссоры из-за пустяка, и такие же внезапные вспышки нежности…
Все пройдет. Усталость, мелкие ссоры. Накопившееся раздражение, ревность, болезни маленьких детей. Все пройдет. И жизнь тоже. И молодость пройдет. Но мне не обидно. Я почему-то вижу свою старость именно так: где-то, быть может, совсем близко, а, может, и далеко, счастливы дети, а мы с Лешей, седенькая старушка и небольшой, аккуратный старичок, сидим вот так же рядышком на диване, и не слышим, о чем говорят по телевизору, даже если на полную громкость включен звук. Потому что сидим и тайком смотрим друг на друга.