В отблесках огня ее светлая кожа казалась персиковой. Он многое знал о женской одежде и мог бы сейчас поспорить, что коричневый свитер, который сейчас касался ее грудей, был из натурального кашемира. Как же ему хотелось коснуться ложбинки между ее грудей — без свитера, разумеется, — а потом ощутить все ее тело…
Рэнди глубоко вздохнул. Надо придерживаться плана. Может быть, удастся поцеловать ее на прощание у дверей… А может, и нет. Но никаких приглашений к себе на чердак на чашечку кофе. Только не сегодня вечером.
Она должна доверять ему. Он по большому счету вовсе не достоин доверия, а она была женщиной, у которой имелись веские причины опасаться мужчин. Однако она преодолела дистанцию за малое время.
Судя по тому, что он видел сегодня вечером, по этой новой одежде, макияжу, стрижке, по той спокойной позе, в которой она сидела с ногами на кушетке Лиз, она понемногу уходит от призраков прошлого, но в свет еще не выходила…
У нее появился маникюр. Сначала Рэнди этого не заметил. Но он сразу разглядел тени на веках и серьги, и сейчас он увидел на изящных руках короткие ногти, покрытые нежно-розовым лаком. Как ему хотелось снова ощутить на своей спине эти нервные руки, приглашающие его, влекущие, прижимающие его к себе…
— Ты все время косишь, — прошептала Лиз. — Тебе это не идет.
— Я вовсе не косой.
— Наверное, в Библии есть что-то насчет того, что то, чего мы боимся, с нами случается. Она разобьет тебе сердце, ты свое получишь, гуляка Рэнди. Вот была бы история, если б ты втрескался в какую-нибудь сестрицу из монастыря.
— А что — это так заметно?
— Даже Джек бы заметил. Хотя он знает тебя лучше, чем я. Не думаю, что это заметит лейтенант Гэвиган. Я была в кухне с Джудом, ставила тарелки в посудомойку и слышала, как он говорил, что не представлял, что ты когда-нибудь влюбишься.
— Я не влюблен. Я ее просто дико хочу.
— Конечно, ты хочешь. Чистое вожделение и ничего более. Между прочим, мой драгоценный муж добавил к этому — «бедный придурок».
По пути домой Хелена тихо сказала:
— Приятные они люди, — и добавила несколько минут спустя: — Спасибо, что пригласил.
Его язык прилип к нёбу — будто ему снова было тринадцать, и он только начал что-то понимать в девочках.
— Я боялся… Для копов всякий разговор — это разговор о работе. Я боялся, что тебе будет скучно или некомфортно.
— Потому что я сама числюсь в полицейской статистике? Да еще прохожу по нераскрытым делам?
Рэнди на секунду положил руку ей на бедро, чтобы прервать. Она не уклонилась, но он сразу же убрал руку.
— Не передергивай. Наши ребята умны, честны и упорны. Правда, они не всегда начитанны и образованны. Я заработал свой диплом по уголовному праву на вечернем отделении, где мы не слишком сосредотачивались на изучении «Войны и мира».