Однако голос, исходящий из динамика, раздражал его и мешал сосредоточиться. Он отвлекся и подумал: мне не должны мешать, это противоречит Плану. Кто там говорит? Они все слушают… они что, получают от него указания?
Он спросил у человека, сидевшего рядом:
— Тот, кого мы слушаем, — это кто?
Пожилой человек раздраженно повернул голову, чтобы взглянуть на Блутгельда.
— Это же Уолт Дейнджерфильд, — ответил он с выражением крайнего удивления.
— Никогда не слышал о нем, — сказал Бруно. — Откуда он говорит?
— С сателлита, — буркнул пожилой человек уничтожающе и снова стал слушать.
Сейчас я вспомнил, подумал Бруно. Вот почему мы пришли сюда: слушать сателлит. Слушать человека, говорящего сверху.
Погибни, приказал он, мысленно сосредоточившись на небе над головой. Прекрати, потому что ты умышленно досаждаешь мне, мешаешь моему делу. Бруно ждал, но голос не умолкал.
— Почему он не перестает говорить? — спросил он человека, сидевшего с другой стороны. — Как он может продолжать?
Немного ошеломленный, тот сказал:
— Вы имеете в виду его болезнь? Он сделал запись давно, еще до того, как заболел.
— Болезнь, — повторил Бруно. — Понятно.
Он заставил человека на сателлите заболеть — это уже кое-что, но еще не все, только начало. Умри, подумал он, опять сосредоточившись на мысли о небе и сателлите над ними. Однако голос продолжал говорить.
Ты защищен от моего влияния, удивился Бруно. Они снабдили тебя экраном? Я сокрушу его. Ты, очевидно, долго готовился к моей атаке, но тебе это не поможет.
Пусть появится водородное устройство, приказал он. Пусть оно взорвется возле самого сателлита, чтобы лишить этого человека возможности сопротивляться. Затем пусть он умрет, отдавая себе отчет, на кого он посягнул. Бруно Блутгельд сосредоточился, сжал руки вместе, выдавливая силу из глубины своего мозга.
Но чтение все равно продолжалось.
Он очень силен, признал Бруно. Да, стоило восхититься таким человеком. На самом деле, думая о нем, Блутгельд слегка улыбался. Пусть теперь взорвется целая серия водородных устройств, приказал он. Пусть сателлит хорошенько тряхнет, пусть он наконец поймет…
Голос в динамике замолк.
Давно пора, сказал про себя Бруно. Он вздохнул, расслабился, закинул ногу на ногу, пригладил волосы и, взглянув на соседа слева, подытожил:
— Все.
— Точно, — подтвердил сосед, — сейчас он передаст новости, если чувствует себя достаточно хорошо.
Бруно с удивлением сказал:
— Но ведь он мертв.
Пораженный собеседник запротестовал:
— Не может такого быть, не верю я россказням. Пошли вы…
— Это чистая правда, — настаивал Бруно, — его сателлит полностью разрушен, и от него ничего не осталось.