Но вот наконец наступил тот долгожданный день, когда я, выражаясь юридическим языком, решил встать на путь предательства.
И здесь, и в дальнейшем, употребляя слова предать, предательство, я буду обходиться без кавычек. Они только внесут ненужную путаницу, наведут туман на предстоявшее мне мероприятие, отвлекут от существа дела и невольно заставят думать, что все это вроде бы несерьезно, понарошку, что вот сегодня я немножко поиграю в забавную игру, и если у меня не получится, то ничего страшного, подумаешь, какие мелочи, как-нибудь обойдется.
Не обойдется!
Если я буду думать об этих кавычках, если я не совершу предательство предельно достоверно, по-настоящему, без всяких скидок на мой патриотизм, я проиграю эту игру! И тогда… даже не хочется об этом думать!
Все сходилось к тому, что мне предстоит предать именно сегодня. Во-первых, я интуитивно чувствовал, что уже созрел для предательства, а интуиция в нашем деле — великая штука, за ней стоят накопленный опыт и четкое понимание сложившейся ситуации. Вот и сейчас моя интуиция основывалась на тщательном анализе хода всей операции, причем этим анализом занимались не только мы со Скворцовым, но и Центр.
Наше общее мнение было единым: к этому моменту я дал Рольфу и тем, кто за ним стоит, достаточно фактического материала, чтобы осуществить ко мне вербовочный подход.
Во-вторых, все говорило за то, что коллеги Рольфа в течение нескольких последних недель тщательно изучают мой распорядок дня, фиксируя все мои передвижения по городу, причем делают это предельно аккуратно, чтобы не насторожить меня и не дать повода для усиления мер по обеспечению моей личной безопасности.
Они должны рассуждать так: если я почувствую, что вокруг меня складывается неблагоприятная обстановка, и предположу, что готовится заурядная провокация, то, руководствуясь элементарной предусмотрительностью, реже буду выезжать в город по делам. В свободное же время постоянно буду таскать с собой кого-либо из советских граждан, благо уговаривать долго никого не придется — не у всех есть машины, и мне стоит только предложить, как попутчики всегда найдутся. Все это затруднит возможность для вступления со мной в контакт тому или тем, кто намерен меня вербовать.
Собственно, уловив излишнюю суету вокруг моей персоны я, по рекомендации Центра, уже давно проявлял определенную осмотрительность и, прикрываясь отсутствием семьи, почти перестал бывать в клубе и других местах. Я тянул время, и это должно было вывести противника из себя, заставить его, как говорят спортсмены, «перегореть» в ожидании старта. Ничто так не портит нервную систему, как длительное пребывание в состоянии бесплодного ожидания.