Эмили не была настроена столь оптимистично, но постаралась плотно перевязать руку, что оказалось для нее непростой задачей.
— А как же пуля?
— Мне кажется, он прошла навылет или застряла в жилете.
Джеймс получил ранение из-за нее. Из-за ее глупости. Он предупреждал ее насчет Пабло, но она не послушала. Предупреждал, что Пабло опасен.
— Прости меня, — прошептала Эмили, завязывая бинт. Только сейчас она осознала, что последние десять лет только и делала, что избегала его, как избегала всего того, с чем не могла справиться.
А Джеймс всегда был ей не по зубам.
Кроме непреодолимого влечения, которое она к нему испытывала, она боялась его непредсказуемости. Его непостоянства. А больше всего в жизни, и раньше, и теперь, она мечтала о стабильности. О доме, о семье, о детях, о близких людях.
— Прости меня, — повторила Эмили, понимая, что просит прощения за все обиды и боль, причиненные Джеймсу за эти годы.
У нее защипало в глазах, и она сосредоточила внимание на белой повязке. Под многочисленными слоями марли угадывалось расползающееся красное пятно. Кровотечение пока не прекратилось.
— Прости, что не объяснила тебе, почему встречаюсь с Пабло. Прости, что обманула тебя и улетела с ним. Прости, что втянула тебя в это дело.
Джеймс ничего не ответил, и Эмили судорожно вздохнула, осознав, что связывающие их узы стали еще крепче и что теперь все будет по-другому. Рискованнее.
— Пабло назвал тебя Джеймсом Энрикесом, — добавила она хрипло. — Почему?
— Это фамилия моего отца.
— Я сказала, что ты Митчел.
— Спасибо.
Эмили поняла, что Джеймс не лгал ей.
— Откуда Пабло тебя знает?
— Мы с Бертом проводили много времени вместе.
— Откуда он знает Берта? — Эмили впилась глазами в его лицо.
— Берт заключал… сделки в… Западной Африке.
— От имени Банка Англии?
— Нет, самостоятельно.
Именно это и хотела Эмили выяснить. Джеймс был в курсе дел ее мужа. Он знал о них и молчал. Она хотела продолжить расспросы, но Джеймс, предвидя это, сменил тему:
— Ты должна поесть. Должна выпить содержимое фляжки. Важно поддержать себя физически. Мы еще не вышли из леса.
Эмили поняла его намек. Джеймс ничего не расскажет ей о том, что ему известно о деятельности Берта.
— Я хочу знать. Он был моим мужем… — начала она, не желая смиряться со своим неведением.
— И моим лучшим другом, — перебил Джеймс нетерпеливо. — Но я ничего не могу сказать тебе, пока мы не выбрались отсюда.
— Почему?
— Потому что все сложно и запутано. Честно говоря, я не в состоянии обсуждать то, что было два года назад, когда нам сегодня грозит реальная опасность.