— Симон, нам нужно поговорить.
— Сначала я положу на тарелку еще несколько пирожных. — Она направилась в кухню.
— Не надо никаких пирожных! — резко сказал Брет.
Она посмотрела на него, обидчиво выпятив нижнюю губу.
— Прости, но это важно. — Ему было нелегко говорить. — Ты и я…
Глаза Симон заблестели. Она притянула стул к дивану и села, закинув ногу на ногу.
— Я искренне благодарен тебе за все, что ты сделала для меня в течение последних дней. Ты кормила меня, приносила почту, отвечала на телефонные звонки. Я бы не справился без тебя.
На лице Симон заиграла улыбка.
— Симон, ты — само совершенство. — Брет заглянул ей в глаза и глубоко вздохнул. — Просто такое совершенство не для меня.
На мгновение ее глаза широко раскрылись. Затем она непонимающе наморщила лоб.
— О чем ты говоришь?
— О тебе, обо мне, о браке.
— О браке?
— Ну да. Ты же знаешь: чтить, повиноваться и все такое…
Симон встала и вытерла ладони о передник.
— Я не знаю, почему тебе показалось, что ты интересуешь меня в качестве мужа. Просто я могу предвидеть выгодное вложение денег в какой-нибудь бизнес. — С этими словами она неторопливо направилась к бару.
Храни ее Господь! Ему повезло, что она умеет держать себя в руках. Брет не уверен, что смог бы помочь ей пережить боль, — ему трудно справиться с собственными страданиями.
— Я привела в порядок все бумаги и список дел, которые тебе предстоит вести, — продолжала Симон. — Я надеюсь, что ты примешь наше предложение. Ты прирожденный бизнесмен.
Она налила себе чашку кофе, и Брет заметил, что руки у нее дрожат. Проклятье! Он виноват перед Симон. Ему не хотелось, чтобы она страдала, но лгать Брет больше не может, особенно себе.
Симон стала перебирать его почту, и он понял, что она чувствует себя как загнанная в клетку тигрица.
— Тебе пришлось нелегко, Симон, — мягко сказал Брет. — Почему бы тебе не отдохнуть?
— Да, мне действительно нужно сделать несколько звонков из нашего чикагского офиса. В случае необходимости ты всегда можешь связаться со мной по пейджеру. Я проведу здесь несколько недель. — Она сняла передник и положила его на стул.
Перебросив пальто через руку, Симон взяла сумку и оглядела комнату, как будто видя ее в последний раз. Они оба знали, что так оно и есть.
— Береги себя, — сказала она.
— Ты тоже, — откликнулся Брет. Ему хотелось сказать что-нибудь еще, но он не мог найти слов.
Симон медленно пошла к двери и остановилась.
— Она приятная, — бросила женщина через плечо.
— Кто? — удивился Брет.
— Та, что приходила в больницу навестить тебя. Милая. Ты будешь счастлив.