Иноземцев было семеро. Они держали строй четким клином: один всадник впереди, еще по двое — с боков, один — сзади и последний, самый высокий и мощный, — в середине. Чешуйки на нем и на его коне не блестели железом, а были выкрашены попеременно в черный и ярко-оранжевый цвета, отчего он еще больше походил на петуха, если бы не отсутствие гребня. Вместо лент его черный шлем венчали два витых рога: оранжевый и зеленый. За спиной, не то притороченный к седлу, не то закрепленный между лопатками, трепетал узкий длинный флаг, тоже черный, в двух местах перечеркнутый косыми зелеными полосками.
Вооружены все семеро были одинаково просто: в руке — обоюдоострое копье, короткое и, вероятно, легкое, если сравнивать его с копьями сверов, на бедре — стянутый кожаными ремешками кистень, то есть в локоть длиной палка, заканчивающаяся цепочкой, другой конец которой венчало подобие приплюснутого с боков яблока, вырезанного из прочного дерева или кости. Вабоны подобными кистенями почти не пользовались, предпочитая для ближнего боя железные мечи, однако Хейзиту приходилось видеть кистени в богатой лавке Ротрама, друга семьи и торговца всевозможным оружием. Собственно, если бы не Ротрам, он едва ли знал бы, как эти штуковины называются. Кстати, торговец считал, что говорить «кистень» неправильно, а правильно — «костень», потому что по правилам ударный шар, «отвис», должен делаться именно из кости. В народе кистени вообще назывались цепами: фолдиты использовали их в хозяйстве для молотьбы. Вероятно, именно поэтому воины считали ношение кистеней ниже своего достоинства. Чего никак нельзя было сказать о чужеземцах. Наблюдательный Хейзит заметил, что для всадников прикрепленный таким образом к ноге кистень служил еще и дополнительным доспехом, предохранявшим ноги от боковых ударов. Основной же защитой всем служили небольшие, если не сказать маленькие, по сравнению с крупными фигурами, железные щиты круглой формы. В центре круга на каждом был выдавлен изнутри причудливый крест с кривыми загогулинами на концах. Как будто четыре ноги шли по кругу одна за другой. Глубокие вмятины убедительно свидетельствовали о том, что щиты нужны были всадникам не только для украшения.
Семеро незнакомцев держались в окружении значительно превосходящих их сил спокойно и с достоинством. По-видимому, откровенное бесстрашие и было той единственной преградой, которая не позволила отряду мергов во главе с Бруком, гарцующим сейчас на красавце-коне чуть поодаль от остальных, сразу обрушиться на чужеземцев всей своей мощью, а заставила хмуро бездействовать в настороженном ожидании развязки.