– Все в порядке, Пьер. Все нормально.
– Что ты имеешь в виду? – он склонился над ней, и Оливия живо представила его командиром батальона моджахедов в горах Афганистана, расхаживающим над распростертыми у его ног пленниками, сдерживая до поры свой гнев, а потом вдруг палящим в них из автомата.
– Я хочу сказать, смешно получилось, – решительно сказала она, делая попытку подняться на ноги и утешаясь хотя бы тем, что он поспешил помочь ей. – Чем ближе к совершенству, тем смешнее, когда что-то сбивается. В мире нет и не может быть совершенства.
– Значит, все нормально? – спросил Пьер, и наивная мальчишеская улыбка тронула его губы.
– Да, – ответила Оливия, – все нормально. Я теперь сяду на стул, а не под стул, и мы начнем все сначала.
– Прошу прощения. Я так испугался – сначала шампанское, потом...
– Ничего страшного, – успокоила она. – Садись. Не надо извиняться, все и так хорошо и лучше быть не может.
– Правда?
– Правда, – сказала Оливия, а сама подумала: «Теперь можно пить и не бояться, что отравишься». – Я поначалу, когда вошла, стеснялась немного. Ну а теперь мы знаем, что мы оба – обычные люди, и можем не притворяться друг перед другом, что мы какие-то особенные, и просто радоваться жизни.
Феррамо схватил ее руку и стал страстно целовать. Как будто что-то в ее поведении дало ему команду: «Расслабься!» Перемены в его настроении были непредсказуемы. Он опасен, это ясно. Но в данной ситуации Оливия мало что может сделать. Хотя, если набраться наглости и действовать по наитию, может, тогда ей удастся контролировать ситуацию. Особенно если она останется трезвой, а Феррамо напьется.
– Ты удивительная женщина, – сказал он, и во взгляде его впервые появилась едва заметная робость.
– Почему? – спросила девушка. – Потому что я умею мыть посуду?
– Потому что ты добрая.
Ей стало не по себе.
Пьер Феррамо осушил еще один бокал шампанского, откинулся на спинку стула и резко дернул за плотную темно-красную ленточку звонка. Тотчас же в замке повернулся ключ, и вошли три официанта, неся в руках дымящиеся кастрюли.
– Оставьте, оставьте! – испуганно прикрикнул на них Феррамо, когда те засуетились, пытаясь их обслужить. – Оставьте, я сам.
Официанты поставили кастрюли и, в спешке натыкаясь друг на друга, выскочили за дверь.
– Надеюсь, – сказал Пьер, разворачивая салфетку, – тебе понравится ужин. Для здешних мест это большой деликатес.
У Оливии перехватило дыхание.
– Что же это? – спросила она.
– Козленок под соусом карри.