– Вроде статьи про «ОкеанОтель»? Ты ее написала в конце концов? – спросил он слегка изменившимся голосом.
– Ох! Написать написала, а имя поставили не мое.
– Тебе обидно?
– Да нет. Обычное дело, в общем-то. А тебе Лос-Анджелес нравится?
– Я интересуюсь тем, что он производит.
– Чем это? Красотками с надувной грудью?
Он засмеялся.
– Может, приступим?
– Дерзите?
– Нет, я хотел сказать, к ужину.
Юнга в белом подал ей руку, и она сошла по ступеням.
Кают-компания походила скорей на шикарную комнату. Обстановка была потрясающая, хотя, может быть, чересчур уж роскошная. Стены обиты полированными деревянными панелями, везде красовались всякие бронзовые штучки. Кругом висели разные интересные фотографии со съемок: объектив поймал Альфреда Хичкока, играющего в шахматы с Грейс Келли, Аву Гарднер, опустившую усталые ноги в ведерко со льдом, Омара Шарифа и Питера О'Тула, гоняющих крокетный шар по пустыне. Здесь же был стеклянный шкаф с дорогими сувенирами: «Оскаровской» статуэткой, египетской короной, жемчужным ожерельем в четыре нити на фоне фотографии Одри Хэпберн в рол и Холл и из «Завтрака у Тиффани».
– Это моя болезнь, – сказал он. – Кино. В детстве я с мамой столько фильмов пересмотрел – настоящую старую классику. Когда-нибудь я сниму фильм, который будут помнить после моей смерти. Если только смогу пробиться через голливудскую тупость и их дурацкие предрассудки.
– Но у тебя уже есть фильмы.
– Это во Франции, мелкие проекты. Ты про такие и не слышала.
– Почему? Вот проверь меня!
Это ей только показалось, или правда в глазах его промелькнул испуг?
– Смотри, в этой короне Тейлор снималась в «Клеопатре».
– А «Оскар» настоящий?
– Да, но не самый почетный. Я вот мечтаю взять какой-нибудь из тех, что давали за «Лоуренса Аравийского» в шестьдесят втором. А пока приходится ограничиться этим – это за звукорежиссуру, где-то конец шестидесятых. Я его на eBay[12] откопал.
Оливия рассмеялась.
– Ты расскажи о своих фильмах, может, я что-то видела. Я вообще французским кино интересуюсь...
– А жемчуг этот носила Одри Хэпберн в «Завтраке у Тиффани».
– Тоже настоящий???
– Конечно. Не хочешь надеть?
– Нет, я по-дурацки буду выглядеть.
Он молча достал ожерелье, надел ей на шею, хирургически точным движением защелкнул замочек и отступил, чтобы полюбоваться.
Оливия с возмущением обнаружила в себе признаки комплекса Золушки. Вот черт! Впечатляют все-таки эти яхты, апартаменты, жемчуга и вертолеты. В голове у нее началась фантастическая и нелепая кутерьма мыслей, посещающих слабых женщин в подобные минуты. Бред! Я не такая. Деньги тут не при чем, мне нравится он сам. Я его переделаю... – думала она, одновременно видя себя обожаемой и балуемой хозяйкой всех этих красот, соскальзывающей в море с аквалангом без срока пользования и платы за прокат оборудования, а потом выходящей из душа и надевающей жемчуга Одри Хэпберн.