— Какой костюм? — удивился Осип Ильич. — Впервые слышу.
Саша плеснул себе в фужер соку, сделал глоток.
— Есть у меня одна новинка. Ученые, когда-то работавшие на оборонку СССР, разработали. Они занимались сверхпрочными жаростойкими материалами. Нынче у меня в лаборатории при алюминиевом комбинате осели и вновь взялись за старые разработки, причем с таким рвением, что уже через несколько месяцев выдали опытный образец. Черт возьми, превосходная материя, в огне не горит и обладает прочностью танковой брони. Счастье, что изобретение за границу не уплыло. Так вот, из материала этого мы сварганили опытный образец скафандра. И я хочу его лично на прочность в жерле вулкана испытать. Если выдержит экстремальные температуры, запатентуем изобретение и наладим серийный выпуск.
— Но то, что вы задумали, Саша, опасно, — Штернгарт не то чтобы отговаривал, а словно размышлял вслух. — Вы же не профессиональный испытатель.
— Что же делать, Осип Ильич, — развел руками Белов. — Кто-то должен быть первым, почему не я? Нужно скафандр в боевых условиях опробовать.
Штернгарт провокационно улыбнулся:
— Все, что вы сейчас говорили, очень интересно. Что ж, я целиком и полностью поддерживаю ваш проект. — Штернгарт указал глазами на бутылку водки. — За него стоит выпить.
— Еще бы, — спохватился Белов, взял бутылку и с ловкостью фокусника налил водку в рюмки. — Когда отправимся в экспедицию? Мне нужно отпуск к тому времени подгадать.
— Планируйте на середину лета, раньше никак не получится. — Осип Ильич поднял рюмку. — За ваш скафандр и удачный штурм амбразуры Вельзевула!
Новые знакомые, а теперь еще и друзья-единомышленники, принялись с увлечением обсуждать детали экспедиции к вулкану Бурный. За разговором незаметно прошло два часа. Весьма довольные друг другом Белов и Штернгарт расстались, когда на улице было уже темно.
X
Железная дверь камеры, в которой сидела Надя Холмогорова, со скрипом открылась. Заглянувшая в помещение полная надзирательница негромко сказала:
— Надья, выходи!
Тюремщице никак не давалось ее имя. Холмогорова не обижалась. Она рада была хоть на пару минут выбраться из этого проклятого склепа, в котором у нее начала развиваться клаустрофобия. Женщин специально держали в помещении без окон и дверей, чтобы какой-нибудь приблудный мужчина не увидел случайно того, что ему не положено видеть.
На сей раз они долго шли незнакомыми Холмогоровой коридорами. «И куда меня ведут? — гадала Наденька. — Может быть, в другую зону? В другую камеру? На суд? Или вообще на суд божий, в смысле, расстрел?» — перебирала она в уме всевозможные варианты развития событий.